Пражская операция. РОА и Пражское Восстание. Кто на самом деле освободил Прагу? Когда была освобождена прага от фашистов

Дата написания: 17.09.2024

Время на чтение: 42 минут

В советские десятилетия незаменимую роль в политическом управлении играли ложь и лицемерие. Благодаря им создавались устойчивые мифы и фикции, при помощи которых власть манипулировала общественным сознанием и поведением. Крушение Советского Союза, состоявшееся совершенно заурядно и без какого-либо героического пафоса, было следствием неизбежного разрушения ложных ценностей и социальных отношений, основанных на многолетнем обмане и самообмане. Однако лживую догматику принудительной государственной идеологии достаточно быстро сменил горделивый триумфализм. Многие наши соотечественники сегодня соблазнительно принимают его за патриотизм. На самом деле, триумфализм скрывает равнодушное отношение к национальной трагедии собственной страны. Очевидно, что причиной новых нравственных метаморфоз зачастую служит застарелая историческая безграмотность, в основе которой лежат замшелые мифы и сохранившиеся стереотипы. Опасность такой ситуации не может не тревожить, так как большая ложь неизбежно рождает откровенный цинизм.
Интерес к вопросу о том, при каких обстоятельствах произошло освобождение Праги в мае 1945 года, вполне объясним, особенно в связи с празднованием 65-летия победы стран антигитлеровской коалиции над нацизмом. Интрига связана с выяснением подлинной роли, сыгранной в драматических пражских событиях военнослужащими 1-й пехотной дивизии войск Комитета освобождения народов России (РОА) и Красной армии. Вместе с тем печально, что спустя почти двадцать лет после исчезновения советской власти нашим современникам вместо честных ответов на поставленные вопросы предлагают совершенно лживые версии минувших событий, рожденные шестьдесят лет назад в недрах сталинского агитпропа. В качестве специалистов и знатоков сегодня ретиво выступают дилетанты, чьи знания по истории Пражского восстания не выдерживают никакой критики.
Какую же роль действительно сыграли власовцы в драматических пражских событиях 5—8 мая?

1-я пехотная дивизия войск КОНР генерал-майора Сергея Буняченко вышла из оперативного подчинения немецкого командования и начала марш в Богемию с Одерского фронта 15 апреля. Кинщак назвал Буняченко «выпускником Военной академии российского Генштаба» — учебного заведения, никогда не существовавшего в системе военно-учебных заведений СССР. На самом деле, Буняченко окончил специальный факультет Военной академии им. М. В. Фрунзе в 1936 году с общей оценкой «хорошо».
Буняченко, несмотря на угрозы командования группы армий «Центр», упрямо вел свою сильную дивизию на юг для соединения с Южной группой генерала Трухина. К 29 апреля дивизия (пять пехотных полков, семь танков Т-34, 10 самоходных установок «Егерь» PzKpfw-38(t), 54 орудия и другое тяжелое вооружение) достигла города Лоуны, в 50—55 км северо-западнее Праги.
С этого момента командование дивизии контактировало с представителями военного крыла чешского Сопротивления — делегатурой подпольной чешской комендатуры «Бартош» генерала Карела Култвашра и полковника Франтишека Бюргера. Именно эта комендатура готовила вооруженное выступление в Праге. Однако о вмешательстве 1-й дивизии в восстание речи еще не шло. Все решил непредвиденный случай, к которому отряд НКГБ «Ураган» и лично Петр Савельев не имели никакого отношения.

2 мая генерал Буняченко получил резкий ультиматум от коменданта Праги генерала Рудольфа Туссенна. Этот документ хранится в следственных материалах Буняченко в Центральном архиве Федеральной Службы Безопасности РФ в Москве, и был опубликован автором настоящих строк еще в 1998 году. Туссенн потребовал от Буняченко проследовать на участок фронта под Брно, выполнив приказ командования группы армий «Центр». В случае уклонения от предписанного маршрута, Туссенн пригрозил применить против власовцев вооруженную силу Пражского гарнизона, включая авиацию.
Таким образом, дивизия оказалась в положении атакованной стороны. И Буняченко решил заключить военно-политическое соглашение с комендатурой «Бартош», рассчитывая приобрести не только союзников в неизбежном столкновении с Пражским гарнизоном, но и возможные политические дивиденды. Кстати, Власов был против вмешательства 1-й дивизии в восстание, так как, во-первых, опасался немецких репрессий против других власовских частей, хуже вооруженных, по сравнению с 1-й дивизией, а во-вторых, считал, что дивизия потеряет время и не успеет уйти в зону ответственности армии США. Позднее последнее опасение Власова полностью подтвердилось.
Четвертого мая 1-я дивизия прибыла в Сухомасты, в 25—30 км юго-западнее Праги. 5 мая генерал Буняченко, начальник штаба дивизии подполковник Николай Николаев и командир 4-го полка полковник Игорь Сахаров подписали письменное соглашение с представителями военного крыла Сопротивления «О совместной борьбе против фашизма и большевизма». Естественно, что группа НКГБ «Ураган» не имела к этому событию никакого отношения.
Уже во второй половине дня Буняченко отправил в Прагу на помощь восставшим разведдивизион майора Бориса Костенко, а на следующий день — 1-й полк полковника Андрея Архипова, участника Белого движения и офицера Марковского пехотного полка. В 1-м полку служил целый ряд офицеров Русской армии генерал-лейтенанта Петра Врангеля, участвовавших во Власовском движении с 1943 года.
Шестого мая Буняченко предъявил ответный ультиматум Пражскому гарнизону, разрозненные силы которого, включая части СС, насчитывали не более 10 тысяч военнослужащих. Командир 1-й дивизии потребовал от Туссенна сложить оружие — этот документ из Центрального архива ФСБ тоже был опубликован автором настоящих строк в 1998 году.

С ночи шестого и до утра восьмого мая части 1-й дивизии вели активные боевые действия против военнослужащих Вермахта и войск СС в южных кварталах Праги и прилегавших к ним центральных районах. Член Чешского Национального Совета доктор Махотка, многие годы спустя, вспоминал: «Власовцы сражались мужественно и самоотверженно, многие, не скрываясь, выходили прямо на середину улицы и стреляли в окна и люки на крышах, из которых вели огонь немцы. Казалось, они сознательно шли на смерть, только бы не попасть в руки Красной армии».
Солдаты 1-го полка освободили из тюрьмы Панкрац несколько сот заключенных, включая евреев, взяли около 3,5 тысяч пленных и захватили до 70 единиц бронетехники. Солдаты 2-го полка подполковника Вячеслава Артемьева активно сражались в районе Сливинец и Збраслав. Несколько десятков убитых власовцев из этого полка были похоронены на кладбище в Лаговичках. 3-й полк подполковника Георгия Рябцева (Александрова) вел упорный бой за аэродром в Рузине, а затем — в западной части Праги. Солдаты и офицеры 4-го полка дрались с противником на Смихове и близ Страговского монастыря. 5-й пехотный полк подполковника Петра Максакова оставался в резерве Буняченко. Артиллерийский полк подполковника Василия Жуковского вел обстрел немецких батарей на Петршине. Интересно, что Архипов был героем Первой мировой войны, а Николаев и Артемьев в Красной армии заслужили за храбрость ордена Боевого Красного Знамени — Николаев в июле 1941-го, а Артемьев — в октябре 1943 года.
За время боев 1-я дивизия потеряла более трехсот солдат и офицеров убитыми, 198 тяжелоранеными, а также два танка Т-34. Потери повстанцев и населения чешской столицы только убитыми и умершими от ран составили в дни восстания 1694 человека, более 1,6 тысяч пражан получили ранения. Потери Пражского гарнизона оцениваются в тысячу человек только убитыми.
Ранним утром 8 мая Буняченко вывел дивизию из города и направился маршем на юго-запад, на Пльзень. К тому времени командование дивизии убедилось в том, что войска 3-й армии США Прагу не займут, а приближение советских армий грозило власовцам гибелью.
Дальнейшая судьба обреченной власовской дивизии — это тема отдельного разговора. После ухода дивизии Буняченко гарнизон Праги продолжал существовать еще 8—10 часов. В 16 часов 8 мая генерал Туссенн подписал протокол о капитуляции всех сил Пражского гарнизона, которая принималась Чешским Национальным Советом. В 18 часов в чешской столице окончательно прекратилось вооруженное противоборство между немцами и повстанцами, а немецкий гарнизон прекратил свое существование.

Только спустя 12 часов после подписания протокола о капитуляции, около четырех часов утра, 9 мая в Праге появилась первая советская бронетехника 62-й, 63-й и 70-й бригад 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта, о чем свидетельствуют документы Центрального Архива Министерства Обороны РФ в Подольске. Советские войска успешно заняли Прагу, но освобождать ее уже было не от кого. Интересно, что в первые же мирные дни советское командование наложило категорический запрет на допуск в Прагу американских военных корреспондентов, опасаясь распространения известий и слухов об участии в боях власовцев и массовых расстрелах тех военнослужащих дивизии Буняченко, которые по разным причинам остались в городе.

Так чьи же войска освободили чешскую столицу?..
Как это ни парадоксально звучит, но по всей вероятности — ничьи. Об этом же писал и талантливый чешский историк Станислав Ауски. В дни восстания в Праге и ее окрестностях действительно находились отдельные группы американских военнослужащих и советских десантников. Эти группы выполняли разные задачи. Но приписывать им освобождение города неуместно. Власовцы покинули Прагу до окончания восстания и капитуляции Пражского гарнизона. Войска 1-го Украинского фронта появились в Праге уже после завершения событий и, тем более, после подписания главного акта о всеобщей капитуляции Вооруженных Сил Германии.
Однако, на наш взгляд, солдаты и офицеры 1-й дивизии войск КОНР (РОА) объективно сыграли во время восстания выдающуюся роль. В разгар боев 6—7 мая своими активными действиями дивизия Буняченко отвлекла на себя большую часть сил Пражского гарнизона, рассекла город на северную и южную части, воспрепятствовав вторжению в столицу войск Вермахта и СС, находившихся за пределами Праги.

В результате блокады и захвата Рузинского аэродрома немцы не смогли использовать авиацию против чешских повстанцев. Благодаря вмешательству власовцев, потери повстанцев и горожан оказались гораздо меньшими, чем могли бы быть в другой ситуации. В этом заключается историческая правда.
Судьбы упомянутых власовских генералов и офицеров сложились драматично. Жуковского и Николаева расстреляли в 1945 году в СССР. Рябцев застрелился после роспуска дивизии 12 мая. Генералы Власов, Буняченко, Мальцев, Трухин были повешены в Москве 1 августа 1946 года по решению сталинского Политбюро. Максаков отбыл 10 лет лагерей и освободился в 1955 году. Он жил и умер в Советском Союзе. Артемьев, Архипов, Сахаров и Туркул избежали принудительной выдачи и умерли в эмиграции. История Пражского восстания действительно заслуживает самого серьезного внимания честных и профессиональных историков.

======================================== ================

Сразу сделаю важную оговорку, что не являюсь поклонником и апологетом РОА, а Власова считаю банальным шкурником, карьеристом и оппортунистом (этот вывод можно сделать даже из чтения многих провласовских исторических книг и мемуаров), не заслуживающим и грамма уважения.
История КОНР и РОА была крайне неоднозначной, спорной, и в целом довольно-таки бесславной. Негативных, и даже позорных моментов в ней было безусловно больше, нежели позитивных и светлых.
Пожалуй, участие 1-й дивизии РОА в пражском восстании было единственным действительно благородным поступком этого военно-политического формирования, единственным по-настоящему самостоятельным действием, первым и последнем подвигом.

У меня нет задачи давать свою развернутую историческую, политическую и морально-этическую оценку данному формированию в комментарии к статье Александрова, поэтому я буду краток.

Очень многие люди рассуждающие о "коллаборантах-предателях", или, напротив, о "героях-антибольшевиках", совершенно не знают реальной истории этой военной формации. Например того, что за всю короткую историю своего существования (около полугода, если считать с момента оглашения пражского манифеста и начала подготовки создания двух дивизий) 1-я дивизия РОА провела всего два боя: с советской армией 13-15 Апреля 1945-го (который она с треском продула), и с немцами 6-7 Мая этого же года, в последние дни войны (если не считать бой 9 Февраля против РККА небольшого отряда Сахарова, впоследствии вошедшего в состав 1-й дивизии РОА). Вторая же дивизия РОА не провела ни одного боя за всю свою историю вообще.

Две дивизии РОА наспех формировались из слияния остатков РОНА Каминского, составивших около 25% ее изначального личного состава (впоследствии он сильно разросся из-за массового притока в дивизию людей, бежавших из лагерей военнопленных и лагерей принудительного труда, или освобожденных оттуда войсками РОА, и присоединившимся к ней) и нескольких восточных добровольческих батальонов, то есть русских коллаборационистских батальонов под немецким командованием, воевавших на восточном и западном фронте (то есть, в том числе и против стран запада на стороне нацистов).
Так же, в состав двух дивизий РОА вошел определенный процент людей, набранный прямо из лагерей военнопленных уже Осенью 1944 года (эти люди до этого не воевали за немцев, и их биография в этом отношении довольно чиста), но они составили незначительный процент от общей численности двух дивизий.
Впоследствии, на сторону РОА перешли несколько десятков антисоветски настроенных красноармейцев, уже в ходе ее включения в бои (в основном во время боя 9 Февраля на сторону русского отряда под командованием Игоря Сахарова), но они составили совсем ничтожный процент от ее общей численности.
Так же, к первой дивизии, во время ее марша в Чехию 15-30 Апреля, присоединилось значительное число военнопленных и "остарбайтеров", в результате чего состав дивизии вырос с 18 до 23 тысяч. В основной массе они вошли в 5-й запасной полк Максакова, и не участвовали в боях за Прагу.

РОА, при всем неоднозначном отношении к этому формированию в современном русском обществе, является частью нашей истории. Этой части нашей истории необходимо дать справедливую и непредвзятую оценку, свободную от политических штампов прошлого и исторических спекуляций настоящего.
Именно поэтому, меня, человека не являющегося поклонником данного формирования, часто раздражает вранье и ложь по государственному телевидению, в различных исторических материалах и документальных фильмах, в которых говориться об "освобождении Праги советской армией".
Тогда как на самом деле, части РККА зашли в уже практически освобожденную от нацистов Праги, проведя несколько мелких боев с отдельными ССовскими недобитками.

Нельзя строить ту или иную концепцию национальной истории на лжи. Для создания и созидания свободной нации как полноценного политического и исторического субьекта - новые поколения русского народа должны знать реальную правду о всех горьких, трагических и неоднозначных страницах отечественной истории во всей их пестроте, а не лживые мифы и байки, состряпанные по заказу власти различными "государственно мыслящими" историками и пропагандистами для превращения русского народа в "послушный скот для Великой Многонациональной Империи".
Поэтому, правда о том, кто на самом деле вложил главный и ключевой вклад в освобождение Праги, спас ее архитектурный облик от разрушения, а тысячи пражан от гибели, должна быть сказана и донесена до широкой общественности.

Ни один вменяемый человек не будет умалять роль РККА в освобождении многих стран Европы от нацистской оккупации, и освобождении миллионов людей из концлагерей.
Однако, в освобождении Праги ключевую роль сыграла другая русская армия. Далеко не безгрешная, со своей довольно коротенькой и трагичной историей.
За этот поступок им проститься многое.

PS. В ближайшее время напишу и опубликую большую и подробную статью со своей личной развернутой оценкой РОА и КОНР, пройдясь по всем основным пунктам и вехам в истории этого военно-политического формирования.

Фото солдат РОА в Праге

8 мая Чехия отмечает День Освобождения от нацизма. В этот день в Чехии будут вспоминать не только чешских повстанцев мужественно сражавшихся с немцами в последние дни войны, во время пражского восстания 5-8 мая, не только бойцов англо-американских войск и советских солдат, победивших нацизм, но и воинов другой армии, состоящей из наших соотечественников, которая пришла на помощь Праге в эти драматические для чехов дни, и спасла Прагу от разрушения, а тысячи пражан от гибели. Воинов "Русской Освободительной Армии" (РОА).

В России эта военно-политическая формация демонизирована, правдивую информацию о ней очень сложно найти и выкопать из-под тонн густых слоев советско-имперской пропаганды и лжи, реальная история и трагедия этих людей совершенно неизвестна большей части русских. Я потратил немало своего личного времени для того, чтобы узнать эту часть русской истории, самостоятельно разобраться в том, что двигало этими людьми, каковы были их мотивы, кем они были - нацистскими холуями и шкурниками, героями антибольшевистского сопротивления, жертвами трагических обстоятельств, или людьми, выбравшими неправильный путь для реализации благородных целей? Прочитал много исторических книг и мемуаров на эту тему.

Я убежден в том, что не разобравшись в этой части нашей истории, не ответив самим себе на вопрос - что двигало теми людьми, которые во время Второй Мировой Войны оказались на другой стороне фронта, каковы были их мотивы, были они предателями или патриотами? - мы не сможем по-настоящему осмыслить нашу русскую историческую карму, а значит не сможем до конца понять самих себя, ведь без подлинного осмысления своего прошлого - невозможно осознать причины наших бед и проблем в настоящем, а значит невозможно построить лучшее будущее.

История КОНР и РОА была крайне неоднозначной, спорной, и в целом довольно-таки бесславной и трагической. Негативных, и даже позорных моментов в ней было безусловно больше, нежели позитивных и достойных (хотя были и такие).
Пожалуй, участие 1-й дивизии РОА в пражском восстании было единственным действительно благородным поступком этого военно-политического формирования, единственным по-настоящему самостоятельным действием, первым и последнем подвигом.

Так же, в состав двух дивизий РОА вошел определенный процент людей, набранный прямо из лагерей военнопленных уже в конце 1944 года (эти люди до этого не воевали за немцев, в связи с чем их биографию следует признать довольно незапятнанной), но они составили незначительный процент от общей численности первой дивизий, основная их масса влилась в состав 2-й дивизии.

Впоследствии, на сторону РОА перешли несколько сотен антисоветски настроенных красноармейцев, уже в ходе ее включения в бои (в частности, во время боя 9 Февраля на сторону русского отряда под командованием Игоря Сахарова), но они составили совсем ничтожный процент от ее общей численности.
Так же, к первой дивизии, во время ее марша в Чехию 15-30 Апреля, присоединилось значительное число военнопленных и "остарбайтеров", в результате чего состав дивизии вырос с 17 до 23 тысяч. В основной массе они вошли в 5-й запасной полк Максакова, и не участвовали в боях за Прагу.

РОА, при всем неоднозначном отношении к этому формированию в современном русском обществе, является частью нашей истории. Этой части нашей истории необходимо дать справедливую и непредвзятую оценку, свободную от политических штампов прошлого и исторических спекуляций настоящего.
Именно поэтому, меня, человека не являющегося апологетом данного формирования, часто раздражает вранье и ложь по государственному телевидению, в различных исторических материалах и документальных фильмах, в которых говориться об "освобождении Праги советской армией".
Тогда как на самом деле, части РККА зашли в уже практически освобожденную от нацистов Праги, проведя несколько мелких боев с отдельными ССовскими недобитками.

Ни один вменяемый человек не будет умалять роль РККА в освобождении многих стран Европы от нацистской оккупации, и освобождения миллионов людей из концлагерей.
Однако, в освобождении Праги ключевую роль сыграла другая русская армия.
.
За этот поступок им проститься многое. И этот поступок заслуживает уважения.

Памяти 300 бойцов РОА погибших на пражских улицах во время боев с немцами, я бы хотел посвятить этот материал.

Кирилл Александров "ПРАЖСКОЕ ВОССТАНИЕ 5-8 МАЯ 1945 г.: ВООРУЖЕННАЯ БОРЬБА И ПОЛИТИКА "

29 апреля в район Лоуни (Louny; в общем направлении 50-55 км северо-западнее Праги) маршем с севера прибыла 1-я пехотная дивизия войск Комитета освобождения народов России (КОНР), возглавляемого генерал-лейтенантом А.А. Власовым. Командовал дивизией генерал-майор С.К. Буняченко (в 1942 г. в звании полковника командовал 59-й отдельной стрелковой бригадой 9-й армии Северной группы войск РККА). Свой штаб Буняченко расположил в местечке Козоеды (Kozojedy) , в 12 км южнее Лоуни.

13-14 апреля части дивизии участвовали в наступательной операции «Апрельская погода» в полосе советского 119-го укрепленного района (33-я армия 1-го Белорусского фронта РККА). Цель операции заключалась в ликвидации плацдарма «Эрленгоф» в районе Фюрстенвальде, южнее Франкфурта-на-Одере. 2-й пехотный полк вклинился на 300 метров вглубь плацдарма и захватил стометровый отрезок первой линии красноармейских траншей, но власовцев остановил сильный заградительный огонь с восточного берега Одера. Новые активные атаки на разных участках не дали результата. На следующий день части вернулись на исходные позиции . Очевидец боев на плацдарме «Эрленгоф», командир полка «Потсдам» подполковник Ф.В. фон Нотц, посчитал, что «в конце уже проигранной войны войска Власова не особенно серьезно рвались в атаку» . Но генерал от кавалерии Э.А. Кёстринг, занимавший должность Генерала Добровольческих войск , на основании поступивших ему донесений заключил, что 1-я пехотная дивизия показала хорошие качества в наступательном бою .

15 апреля Буняченко увел свою дивизию с Одерского фронта в Богемию. С этого момента он фактически вышел из оперативного подчинения германскому командованию. Грозные приказы Шёрнера, требовавшего отправки дивизии на участок фронта под Брно, он просто игнорировал. Планами генерала Власова и других руководителей КОНР, согласованными на последнем заседании его президиума 26 марта в Карлсбаде, предусматривалось соединение всех войск КОНР (Северная и Южная группа, казачьи корпуса и другие формирования) в районе Линца. Поэтому Буняченко упрямо двигался на юг и 24 апреля вступил в пределы Чехии.

Командование группы армий «Центр» еще надеялось убедить мятежную дивизию отказаться от самовольного марша, продолжая снабжать ее по всем нормам довольствия. Два десятка лет спустя, в середине 1960-х гг., в ФРГ Шёрнер встретился с бывшим командиром 2-го пехотного полка подполковником В.П. Артемьевым (в 1943 г. в звании майора командовал 46-м гвардейским кавалерийским полком 13-й гвардейской кавалерийской дивизии 33-й армии Западного фронта РККА). Шёрнер признался собеседнику: «По требованию Буняченко мы давали дивизии приказы на ее дальнейшее движение и на снабжение только для того, чтобы, узаконив его отчаянные безрассудные поступки, удержать его от еще большего безумия» . Бывший генерал-фельдмаршал слукавил.

28 апреля в штаб группы армий «Центр» в Лазне Велиховки (Lázně Velichovky; нем. Йозефштадт - Josefstadt) из района Фюссена приехал генерал Власов. В противостоянии между Шёрнером и Буняченко внешне он занял нейтрально-пассивную позицию, так как опасался, что вооруженный конфликт с Вермахтом ухудшит положение других частей КОНР, сорвет их сосредоточение в районе Линца. Однако Власов пообещал Шёрнеру, что его армия не предпримет никаких враждебных действий против Вермахта при условии, если сама не подвергнется нападению с германской стороны .

Главнокомандующий группой армий «Центр» вместе с Власовым посетил дивизию. И после короткого совещания убедился: упрямый Буняченко не собирается выполнять ничьих приказов. Власов в присутствии немцев порицал командира дивизии за своеволие, но делал это как-то вяло и неубедительно. В результате Шёрнер вернулся в Лазне Велиховки с твердым намерением обезопасить тыл своей армейской группы от власовцев. 29 апреля он приказал командующему округом Рудных гор генерал-полковнику Г. Готу вместе с комендантом Праги генералом Туссеном разоружить «мятежную русскую дивизию» . Похоже, Шёрнер всерьез допускал возможность выполнения своего приказа и сдачи власовцами оружия. В тот же день Власов, оставшийся в дивизии и освободившийся от немецкой свиты, на совещании старших офицеров открыто одобрил поступки Буняченко и предоставил тому свободу действий .

На следующий день в Козоедах появились первые представители пражского подполья, желавшие выяснить планы и намерения командования 1-й пехотной дивизии. На протяжении предыдущих дней власовцы уже несколько раз передавали стрелковое оружие и боеприпасы некоммунистическим партизанским группам. 30 апреля-1 мая произошли мелкие стычки с немецкой полевой жандармерией и разные эксцессы, завершившиеся скоротечной перестрелкой на вокзале в Лоуни между власовским патрулем и эсэсовцами. Немецкая команда связи, за исключением майора Швеннингера и его адъютанта, поспешила покинуть дивизию. Среди старших власовских офицеров и командиров полков за компромисс с немцами принципиально выступал лишь полковник Архипов: старый и опытный офицер, он не видел ничего хорошего в мятеже против немцев .

В такой сложной обстановке утром 2 мая в штаб дивизии приехал из Праги обер-лейтенант барон Г. Клейст, которого Швеннингер назвал «парламентером Гота» . На самом деле Клейст, которого сопровождали военный чиновник Розенберг и шофер фельдфебель Кюстер, привез Буняченко ультиматум генерала Туссена, выполнявшего приказ Шёрнера. Комендант Праги предписал Клейсту сделать категорическое письменное заявление: «Если дивизия уклонится от в свое время предписанной дороги, и уклонится от поставленной ей с этим задачи - то против дивизии будет применена вооруженная сила» .

Этот важный документ (выявленный и впервые опубликованный нами в 1998 г.) предопределил выступление Буняченко на стороне повстанцев. Власовскому генералу казалось тогда: даже в том случае, если его дивизия продолжит свой несанкционированный германским командованием марш на юг, мимо Праги, она непременно подвергнется нападению со стороны немецкого гарнизона - скорее всего VIII авиационного корпуса или войск СС, расположенных в окрестностях города. У Буняченко - человека эмоционального, обладавшего взрывным характером, - ультиматум Туссена вызвал резко негативную реакцию. Тем более, что в его глазах немцы теперь выглядели как главные виновники всех злоключений, пережитых солдатами и офицерами власовской армии на протяжении тяжелых военных лет. Поэтому после отъезда Клейста, пообещавшего ждать ответа, когда в Козоеды вновь приехали делегаты комендатуры «Бартош», Буняченко сообщил им, что готов оказать помощь в случае крайней необходимости.

В тот же день дивизия двинулась на Прагу. Не позднее следующих суток о возможном участии в восстании власовцев узнали члены ЧНС. Коммунисты не могли воспрепятствовать такому развитию событий, но сразу поняли, в какой степени они скомпрометируют себя сотрудничеством с армией генерала Власова, врага советских большевиков. Тем более что правительство Национального фронта Чехословакии, сформированное в апреле при участии коммунистов в Кошицах, уже поспешило призвать ЧНС отказаться от сотрудничества с «власовскими предателями».

4 мая 1-я пехотная дивизия проследовала через Бероун (Beroun) и достигла Сухомасты (Suchomasty; 25-30 км юго-западнее Праги). К этому моменту антинемецкие настроения среди личного состава распространились широко: война заканчивалась поражением Германии, и многолетний обман немецкой пропаганды стал очевиден. Разрозненное положение войск КОНР, находившихся на большом удалении друг от друга, воспринималось как результат умышленных действий германского командования. Еще более резко солдаты и офицеры Буняченко реагировали на циркулировавшие слухи о грядущем разоружении дивизии немцами. С точки зрения целесообразности, командованию дивизии следовало бы ввести Туссена в заблуждение, изобразить готовность отправиться в район Брно, а на самом деле, предоставив Прагу ее собственной судьбе, поспешить на юг, на соединение с Южной группой войск КОНР (20 тыс. человек) генерал-майора Ф.И. Трухина (в 1941 г. в звании генерал-майора служил начальником Оперативного управления и заместителем начальника штаба Северо-Западного фронта РККА). А главное - навстречу американской армии. Подобную, вполне разумную, точку зрения защищал на совещаниях полковник Архипов . Возможно, что если бы в Праге вспыхнуло восстание, то Туссену стало бы совсем не до власовцев. Но, как позднее вспоминал подполковник Артемьев, у многих солдат и офицеров «происходило противоречие психологии и политики - чувств и рассудка» .

Поздним вечером 4 мая или в ночь на 5-е в Сухомасты состоялось совещание старшего командного состава 1-й пехотной дивизии. Власовские офицеры собрались в здании чешского Сокола (Sokol) - популярного в Чехии спортивно-гимнастического общества. Прага уже осталась северо-восточнее, в стороне от главного маршрута следования, Туссен пока активных враждебных действий не предпринимал - и можно было двигаться на юг... Против вмешательства в восстание высказались Архипов и Власов. С их точки зрения, поддержка повстанцев могла плохо отразиться на положении других частей КОНР и задержать их соединение с Южной группой генерала Трухина. Его штаб в тот момент располагался в Райнбахе (Rainbach), в районе Линца (в 150-155 км юго-юго-восточнее Сухомасты). Но Архипов и Власов оказались в меньшинстве. И даже председатель президиума КОНР генерал Власов не смог повлиять на Буняченко, так как ранее сам предоставил тому свободу действий, - в знак протеста он покинул совещание.

Буняченко, кроме грозного ультиматума от Туссена, в своих решениях руководствовался и стремлением спасти жизни своих подчиненных. Дивизия попала в тиски между нацистами и большевиками. А союз с чешскими повстанцами-антифашистами, совместное с ними изгнание немцев из Праги могли открыть выход из того трагического и смертельно опасного тупика, в котором оказались власовцы. Под влиянием переговоров с «Бартошем» у Буняченко зародилась надежда: если Прагу займут американцы, то все военнослужащие власовских войск наверняка смогут получить политическое убежище в Чехословакии. Артемьев и другие старшие офицеры поддержали Буняченко, в первую очередь - начальник штаба дивизии подполковник Н.П. Николаев (в 1941 г. в звании капитана служил в штабе 12-й армии Юго-Западного фронта РККА). Швеннингер дал яркую характеристику подполковнику Николаеву, наиболее близкому к Буняченко: «Человек с чрезвычайно сильной самодисциплиной, очень умный, произвел на меня впечатление образованного. Вполне вежлив, энергичен. Поведение приличное, чистоплотен и дружелюбен. Маленький, слегка коренастый, но при этом хорошая фигура. Примечательная четырехугольная голова, темно-русые, прямые волосы, здоровый румянец лица» .

Среди остальных офицеров, поддержавших своего командира дивизии, были: командир 3-го пехотного полка подполковник Г.П. Рябцев (Александров) (в 1941 г. в звании майора командовал 539-м стрелковым полком 108-й стрелковой дивизии РККА), командир 4-го пехотного полка полковник И.К. Сахаров (в 1939 г. в звании лейтенанта служил в Национальной армии Испании генерала Ф. Франко), командир 5-го пехотного запасного полка подполковник П.К. Максаков (в 1939 г. - майор РККА), командир 1600-го артиллерийского полка подполковник В.Т. Жуковский (в 1942 г. в звании капитана служил в штабе войск артиллерии Приморской армии РККА), командир 1600-го полка снабжения подполковник Я.И. Герасимчук (в 1941 г. в звании интенданта IIранга занимал должность интенданта 25-го стрелкового корпуса 19-й армии Западного фронта РККА) и другие. Все они были квалифицированными командирами и специалистами, обладали немалым опытом (Николаев и Артемьев в СССР за отличия в боях были награждены орденами Красного Знамени: Николаев - в июле 1941 г., Артемьев - в ноябре 1943 г. «посмертно») .

Ранним утром в субботу 5 мая в Сухомасты вновь прибыли из Праги делегаты комендатуры «Бартош» во главе с полковником бывшей чехословацкой жандармерии (личность его до сих пор не выяснена) для подписания соглашения «О совместной борьбе против фашизма и большевизма». От власовцев документ подписали Буняченко, Николаев и Сахаров, в полк которого приехали представители повстанцев .

Восстание в Праге началось между 11-ю и 12-ю часами дня на Вацлавской площади. Ровно в полдень открыл свое заседание Чешский национальный совет, заявивший о политическом руководстве восстанием. Одновременно боевые группы комендатуры «Бартош» атаковали пражскую радиостанцию, повстанцы начали строить многочисленные баррикады. В 12 час. 33 мин. последовало обращение к служащим бывшей чехословацкой полиции поддержать борьбу народа против немецких оккупантов. Государственный министр Франк отдал приказ войскам гарнизона подавить все очаги сопротивления и уничтожить строившиеся баррикады, препятствовавшие движению по городу. Однако к ночи восставшие соорудили 1,2 тыс. баррикад, затем их количество возросло до 1,6 тыс.

Днем руководители «Бартоша» во главе с генералом Кутлвашрем заняли на Бартоломейской улице бомбоубежище пражской полиции, оснащенное средствами связи, по радио призвали горожан к всеобщему восстанию. По всему городу разнеслись призывы: «Да здравствует республика!», «Да здравствует свобода!», «Да здравствует президент Бенеш!» Но с первых же часов боев слабость вооружения необученных повстанцев стала очевидной: бросались в глаза многочисленные охотничьи ружья и револьверы.

Командующий войсками СС в Имперском протекторате Богемии и Моравии группенфюрер и генерал-лейтенант войск СС граф К.Ф. фон Пюклер-Бургхаус решил спешно вызвать в Прагу «внепражские» танковые части и подразделения. И с середины дня эфир наполнили горячие призывы радио повстанцев оказать немедленную помощь восставшей Праге . Туссен, вероятно, по-прежнему хотел избежать массового кровопролития. Без ведома Пюклера-Бургхауса он направил в Пльзень (Plzeň), в штаб 3-й армии США генерала Д.С. Паттона-младшего, своего заместителя генерала Цирфогеля и министра Бретцена. Они должны были доложить Паттону о готовности гарнизона в Праге немедленно капитулировать перед американцами без всякого сопротивления. Машина выехала, но повстанцы задержали ее в пути и арестовали эмиссаров Туссена .

Поздним утром в Сухомасты, в штаб 1-й пехотной дивизии, привезли 20 карт Праги и ее районов. На них сотрудники оперативного отделения, возглавляемого майором Г.А. Синицким, разметили боевые участки. После 14-ти часов из Сухомаст в Прагу с четырьмя танками Т-34/76 отправился 1600-й разведывательный дивизион майора Б.А. Костенко. Проверяя маршрут возможного наступления дивизии в южном предместье, он медленно двигался вдоль Влтавы на Збраслав (Zbraslav). В послеобеденное время, между 14-ю и 16-ю часами, 1-я пехотная дивизия тремя колоннами по сходящимся операционным направлениями выступила по направлению к чехословацкой столице. По пути следования, по приказу заместителя командира дивизии по пропаганде майора И.С. Боженко, расклеивались портреты генерала Власова . И по городу живо распространились воодушевляющие слухи: на помощь повстанцам идет «вся власовская армия»!

Вечером в южном предместье в Йинонице (Jinonicí; 4-5 км от центра Праги) появился взвод поручика Солина из 2-го пехотного полка. Он успешно провел разведку на Смихове. В ночь на 6 мая в Праге шел сильный дождь, и, по крайней мере, здесь, как обнаружили разведчики, баррикады были пусты. Призывы же повстанческого радио становились все отчаяннее.

Так случилось, что помощь восставшей Праге в тот момент могла оказать только 1-я пехотная дивизия генерала Буняченко.

Войска 3-й армии США - части 90-й пехотной дивизии XII армейского корпуса - вышли в район Пльзеня, в 70-80 км юго-западнее чехословацкой столицы. Генерал Паттон, несомненно, рвался освободить Прагу. Но у него был другой приказ: не углубляться на территорию Чехословакии. Верховный Главнокомандующий союзными экспедиционными силами генерал армии Д. Эйзенхауэр не мог нарушить будущие границы оккупационных зон в Европе, о которых И.В. Сталин, Ф. Рузвельт и У. Черчилль договорились на Ялтинской конференции, где решающая роль в освобождении бывшей Чехословакии была отведена Красной армии.

Войска 1-го Украинского фронта маршала И.С. Конева находились еще дальше американских союзников - западнее и северо-западнее Дрездена, примерно в 130-150 км от Праги. Войска 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковника П.С. Рыбалко с утра 5 мая до 21 час. 30 мин. стояли на дневке на восточном берегу Эльбы севернее Дрездена . 13-я армия генерал-полковника Н.П. Пухова в первой половине дня продолжала перегруппировку . 4-я гвардейская танковая армия генерал-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко после длительной дневки начала движение на юг только в 18 час. 30 мин . Занятие Праги двумя танковыми армиями намечался командованием 1-го Украинского фронта лишь на шестые сутки наступления, начало которого планировалось на 7 мая.

6 мая после 3-х часов утра радиостанция, удерживаемая повстанцами, начала передавать сообщения о приближении «армии Власова». На рассвете Буняченко перенес штаб из Сухомасты в Йинонице. Его постоянно посещали представители комендатуры «Бартош» и других групп Сопротивления. Повстанцы подробно знакомили Буняченко с положением в Праге, указывали наиболее важные районы концентрации частей гарнизона. Власовцы получили тысячи нарукавных бело-сине-красных повязок - цветов чехословацкого национального флага.

Вскоре после размещения дивизионного штаба в Йинонице Буняченко и Николаев предъявили ультиматум командованию немецкого гарнизона. Они потребовали капитуляции, обещая пленным, на выбор, или возвращение в Германию, или передачу англичанам и американцам. Время для размышления дали до 10-ти утра. И пригрозили: после этого часа будем «ломать сопротивление с применением артиллерии» .

Тем временем 1600-й разведдивизион Костенко в районе Збраслава вступил в бой с боевой группой «Молдауталь» (2 батальона пехоты, 6 танков PzKpfw VI “Tiger I”) штандартенфюрера фон Клейна (группа принадлежала дивизии СС «Валленштейн»). На помощь Костенко Буняченко кинул 1-й пехотный полк Архипова - днем полк вступил в бой на Смихове и отбросил немцев за Влтаву.

Пока Буняченко и Николаев планировали атаку центра города, в 12-14 часов войска 1-го Украинского фронта из районов сосредоточения двинулись к Праге . Драматические события, развернувшиеся в Праге, заставили маршала Конева начать наступательную операцию на сутки раньше. В 22 час. 30 мин. повстанческая радиостанция передала в эфир известие о прибытии в город «частей генерала Власова».

К ночи в город проникла американская группа войсковой разведки из 16-й бронетанковой дивизии (V корпус 3-й армии США). От американцев Архипов, а затем Буняченко, Николаев и Власов узнали о том, что 3-я армия в Прагу не придет. Однако поступившая информация требовала подтверждения, а намерения американцев, надеялись они, еще могли измениться. Поэтому в 1 час ночи Буняченко приказал частям дивизии перейти в наступление в 5 часов утра и «взять Прагу для спасения наших братьев чехов» . В 3 час. 51 мин. Буняченко по радио в последний раз обратился к Туссену с предложением сложить оружие. Туссен не ответил.

В 5 часов утра 1-я пехотная дивизия с разных участков перешла в наступление к центру города.

1-й пехотный полк полковника Архипова перешел по двум мостам Влтаву и начал штурмовать опорные пункты немцев в южных и центральных кварталах при поддержке двух танков, двух противотанковых орудий и полковой артиллерии. Свой штаб командир полка разместил в отеле «Беранек» на площади им. Тыла. Тут власовцы неожиданно столкнулись с небольшой разведгруппой Красной армии из семи человек, с работавшим радиопередатчиком, - Архипов выделил два взвода для ее прикрытия. По его приказу из тюрьмы Панкрац освободили несколько сот заключенных, среди них были десятки евреев . К вечеру полк взял до 3,5 тыс. пленных, разоружил несколько немецких частей и захватил до 70 единиц бронетехники. Пленные и техника сразу передавались комендатуре «Бартош» .

2-й пехотный полк подполковника Артемьева атаковал из Йинонице и вел упорные бои в южном секторе, в районе Сливенец (Slivenec) - Хухле (Velká Chuchle) - Лаговички (Lahovički), прикрывая тыл полка Архипова от подразделений дивизии СС «Валленштейн». На этой линии Артемьев продолжал активные боевые действия до утра 8 мая, неся большие потери. Только под Лаговичками полк потерял убитыми 48 солдат и офицеров .

3-й пехотный полк подполковника Рябцева (Александрова) вечером 5 мая, не доходя до юго-западной окраины Праги, свернул к Рузини и блокировал аэродром. Но 2-й учебный и резервный панцергренадерский батальон СС отказался сложить оружие. С утра 6 мая полк вел упорный бой за аэродром и не позволил немцам использовать авиацию против Большой Праги. Аэродром удалось занять ценой больших потерь лишь к 12-ти часам 7 мая, при этом власовцы сбили один самолет Fi-156. Затем Рябцев вел бои в западной части Праги, до Влтавы, действуя параллельно операционной линии 4-го пехотного полка.

Батальоны 4-го пехотного полка полковника Сахарова сражались с немцами у Страгова (Strahov), Петршина (Petrin) и Градчан (Hradčany), у Пражского Кремля и Чернинского замка. Высоту на Петршине 7 мая занял 1-й батальон капитана Чистякова. Сахаров, как и Архипов, тоже установил контакт с моторазведкой американцев и с горьким разочарованием узнал о том, что те не планируют занимать Прагу.

1600-й артиллерийский полк подполковника Жуковского вошел в Прагу утром 6 мая и занял артиллерийские позиции над Злиховом (Zlíchov). Он подавлял огнем немецкие батареи на Петршине и обстреливал немецкую пехоту в районе обсерватории. После взятия власовцами Петршина, часть батарей была перенесена на эту высоту.

5-й запасной полк подполковника Максакова в боях в городе не участвовал. Его батальоны оставались в районе Сухомасты на охране дивизионных тылов, разведдивизион находился в распоряжении Буняченко, а бронетехника была придана пехотным полкам.

Бои в тот день носили упорный характер с обеих сторон, о чем свидетельствуют большие потери .

На фоне боев произошло еще одно драматическое событие, развеявшее все иллюзии Буняченко. Утром 7 мая Власов, находившийся с группой офицеров в Йинонице, направил на заседание ЧНС своего личного адъютанта, капитана Р.Л. Антонова (в 1942 г. в звании капитана командовал дивизионом 5-го гвардейского минометного полка РККА). Из двенадцати членов Совета восемь состояли в Коммунистической партии. Й. Смрковский заявил, что соглашения власовцев с комендатурой «Бартош» не имеют никакого значения, дивизия Буняченко явилась в Прагу, откликнувшись на призывы радиовещания, и ее командир не имеет права требовать капитуляции немецкого гарнизона. Члены ЧНС предложили Антонову подписать уже подготовленный документ - «Позиция Чешского Национального Совета по отношению к военным действиям генерала Власова и его войск против немецких вооруженных сил в Пражском районе». Тем самым члены ЧНС надеялись реабилитировать себя в глазах советского командования за вынужденное сотрудничество с власовцами. Антонову ничего не оставалось как подписать его. На прощание коммунисты посоветовали ему передать своим командирам предложение сдаться войскам 1-го Украинского фронта.

Во второй половине дня представители одной из красноармейских десантных групп сделали такое же предложение непосредственно Буняченко, но тот отклонил его и притом в довольно грубой форме. Убедившись, что американцы отказались от вступления в чехословацкую столицу, а ЧНС считает присутствие его полков в городе компрометирующим Совет обстоятельством, в 23 часа Бунченко приказал готовиться к уходу из Праги. Тяжелораненых решено было оставить в госпиталях, на попечение чехов, легкораненых - забрать с собой.

Утром 8 мая 1-я пехотная дивизия вышла из Праги и двинулась на юго-запад, на Бероун и далее на Пльзень, надеясь достичь районов, занятых американскими войсками. В арьергарде, прикрывая отступление, шел 2-й пехотный полк Артемьева - его солдатам и офицерам пришлось еще поучаствовать в скоротечных боестолкновениях с молодыми призывниками дивизии СС «Валленштейн».

По пути на Пльзень, в Сухомасты, Буняченко, Николаев и другие старшие офицеры подписали приказ, которым объявлялась «благодарность всему личному составу дивизии за доблестное выполнение солдатского долга в боях на подступах к Праге и в самой Праге, чем оказана помощь чешскому народу в борьбе против озверелого фашизма, в борьбе за свою независимость». Особо отмечалось, что солдаты и офицеры дивизии «вынудили командование германского гарнизона подписать капитуляцию к 24.00 8.5.45., по которой гарнизон складывает оружие и уходит в любом направлении». Наконец, указывалось, что в Праге остался один дивизион артиллерийского полка и несколько групп солдат с противотанковым оружием «для охраны гражданского населения» .

На самом деле, по нашим подсчетам, в городе и окрестностях остались до 1,5 тыс. власовцев, не считая раненых. В первую очередь, это были те, кто присоединился к 1-й пехотной дивизии на марше в апреле, и те, кто надеялся на смягчение своей вины в глазах советского командования за участие в пражских боях с немцами.

До полудня 8 мая в Прагу с севера вступили разрозненные части Вермахта и СС, стремившиеся использовать городские коммуникации для отступления. Генерал Туссен, понимая, что в город скоро войдет Красная армия, решил прекратить сопротивление еще до ее прихода и капитулировать перед ЧНС: и к его горькому разочарованию, американские войска в Прагу не пришли. В 16 часов Туссен вместе с членами ЧНС во главе с профессором Пражаком и генералом Кутлвашром подписали общий протокол о капитуляции всех немецких войск в Праге - “Protokol o provedení formy kapitulace nĕmeckých branných sil sepsaný dne 8. kvĕtna 1945n v 16 hodin” . Генерал Пюклер-Бургхаус отказался прекратить сопротивление. Он даже попытался арестовать Туссена, прибывшего в его резиденцию в здании юридического факультета Пражского университета, но вскоре убедился в бесполезности борьбы. Ночью, во время отступления, он застрелился .

К 18-ти часам немецкие военнослужащие в Праге в массе своей сложили оружие, и стрельба прекратилась. Часть гарнизона покинула город и направилась на юго-запад, надеясь сдаться американцам.

http://www.nivestnik.ru/2010_3/7_aleksandrov_14.shtml

Фото солдат РОА в Праге

Кто не знает историю освобождения Праги? 5 мая 1945 года пражане подняли восстание, советские войска пришли на помощь восставшим, и 9 мая Прага была освобождена.

Но все было немножко не так, а если точнее, так совсем не так. В мае в Праге части немецкого гарнизона действительно вели кровопролитные бои. Только основными противниками их были не восставшие чехи, а бойцы 1-й дивизии РОА (власовцы).

Чехия - надежный промышленный тыл III рейха

Чехословакия как независимое государство исчезло с политической карты Европы еще до начала Второй мировой войны. Сперва в апреле 1938 года под давлением Великобритании, Франции и Италии Чехословакия отказалась от Судет в пользу Германии (т.н. Мюнхенский сговор).

Затем менее чем через год (14 марта 1939г.) Гитлер вызвал в Берлин президента Гаху и предложил подписать документ о добровольном принятии Чехословакией немецкого «покровительства». Гаха подписал. Страна не сопротивлялась ни дня.

Только в г. Мистек рота капитана Павлика встретила иностранных солдат ружейным огнем. Этот единственный бой продолжался 30 минут. Потеря независимости обошлась Чехословакии в 6 раненых бойцов. Чехия стала протекторатом, Словакия - независимым государством, верной союзницей Гитлера.

В течение 6 лет Чехия была надежным промышленным тылом нацистской Германии. Солдаты вермахта стреляли из карабинов, изготовленных на чешских заводах, чешские танки уродовали своими гусеницами поля Польши, Франции и Украины. Отдельные акции подпольщиков и партизан (вроде убийства Гейдриха) общей картины не меняли: ни сильного подполья как в Польше, ни широкого партизанского движения как в Югославии, в Чехии не существовало.

Май 1945 - самое время для начала сопротивления

В апреле 1945 года, когда исход войны уже ни у кого не вызывал сомнений, чешские политики задумались о будущем страны и своем собственном. Им вовсе не хотелось по окончанию Второй мировой числиться в немецких пособниках. Было принято решение начать борьбу.

В Праге существовало несколько центров сопротивления, действовавших абсолютно независимо. «Комендатура Бартош» ориентировалась на Британию и США, Чешский национальный совет - на СССР.

К концу апреля 1945 года обе группы решили, что время для сопротивления наконец-то пришло. И «Комендатура Бартош» и ЧНС планировали таким образом реабилитироваться в глазах (одни - Запада, другие - СССР) и окончить войну в рядах борцов с фашизмом. Была только одна заковырка: дислоцированный в Праге немецкий гарнизон.

Расклад сил перед восстанием

Гарнизон был не так уж велик. В распоряжении коменданта (генерала Рудольфа Туссена) было около 10 тыс. солдат дислоцированных непосредственно в городе и около 5 тыс. в окрестностях. Но это были воинские части, имевшие опыт боевых действий.

Чехи могли противопоставить им только гражданских повстанцев, вооруженных револьверами и охотничьими ружьями. При таком раскладе восстание было обречено на неудачу, если только никто не придет на помощь.

Но американцы (части генерала Паттона) находились в 80 км от Праги в районе Пльзеня, а ближайшие части русских (войска 1-го Украинского фронта) еще дальше - в 150 км, в районе Дрездена.

Помощь пришла оттуда, откуда ее никто не ждал. 29 апреля в 50 км северо-западнее Праги появилась 1-я пехотная дивизия РОА под командованием генерал-майора Буняченко (власовцы).

Дезертировавшая дивизия

Дивизия, сформированная в ноябре 1944 года, 15 апреля 1945г. самовольно снялась с фронта и пешим маршем двинулась на юго-запад, чтобы сдаться американцам. В дивизии насчитывалось около 18 тыс. бойцов, на вооружении власовцы кроме легкого стрелкового оружия имели пулеметы, легкую и тяжелую артиллерию, зенитные орудия, минометы, противотанковые орудия, зенитки, самоходные установки и даже 10 танков.

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Шернер издал приказ остановить и вернуть дивизию на фронт (в крайнем случае - разоружить), но желающих останавливать и разоружать эту вооруженную до зубов орду русских почему-то не находилось.

30 апреля к Буняченко пришли представители «Комендатуры Бартош» и попросили поддержать вооруженное восстание в Праге. Начался торг, продолжавшийся до 4 мая. В обмен на поддержку будущие повстанцы пообещали власовцам после победы статус союзников и политическую защиту.

Прага в обмен на политическое убежище

Вечером 4 мая Буняченко вызвал к себе командиров полков и отдельных батальонов, чтобы обсудить поступившее предложение. Буняченко высказал идею не только вступить в союз с чехами, но и сыграть свою партию: захватить город, преподнести его американцам на тарелочке с голубой каемочкой и заодно сдаться в плен. Предполагалось, что американцы в благодарность предоставят всем сдавшимся политическое убежище. Только командир первого полка Архипов был против, все остальные были «за».

Утром 5 мая представители командования 1-й дивизии РОА и представители «Комендатуры Бартош» подписали документ «О совместной борьбе против фашизма и большевизма». Поставив одновременно и на чехов и на американцев, власовцы надеялись, что хоть одна ставка окажется выигрышной.

Начинаем восстание, русские нам помогут!

Получив гарантии поддержки, руководители «Комендатуры Бартош» 5 мая около 11 часов утра начали восстание. Прочим группам Сопротивления не оставалось ничего, кроме как присоединиться. К 14 часам в городе были построены около 1600 баррикад, в эфир полетели призывы о помощи.

Советское командование планировало освобождение Праги на 11 мая. Из-за восстания в планы срочно пришлось вносить коррективы. 6 мая войска 1-го Украинского фронта начали движение к Праге. Но до нее было почти 150 км, тем временем как дивизия Буняченко еще 4 мая вошла в с. Сухомасты, откуда до Праги оставалось менее 20 км.

Утром 6 мая передовые части дивизии Буняченко вошли в город. С приходом русской дивизии акции восставших резко пошли в гору. Если еще 5-го числа их положение расценивалось как катастрофическое, то в течение 6-7 мая власовцы заняли всю западную часть Праги и рассекли город на 2 части. Капитуляция немецкого гарнизона стала просто вопросом времени.

Все планы летят в тартарары

А в это время среди восставших произошли существенные изменения и ситуация для власовцев стала не просто плохой, а очень плохой . Во главе восстания стал Чешский национальный совет, ориентирующийся на СССР.

Руководители ЧНС не хотели «пачкать» себя сотрудничеством с власовцами и заявили, что договоренности, заключенные с «Комедатурой Бартош» они не признают, выполнять не собираются и посоветовали солдатам дивизии сдаваться Красной Армии.

Вслед за чехами «подложили свинью» и американцы. Вечером 7 мая в город прибыла разведка 16-й американской бронетанковой дивизии. На предложение взять уже почти освобожденную Прагу американский офицер ответил: «No!»

К маю 1945 года страны-победительницы уже поделили Европу на зоны «ответственности». Прага должна была стать советской. Генерал Паттон может быть был бы и не против остаться в истории как освободитель Праги, но главнокомандующий объединенных англо-американских вооруженных сил в Европе Эйзенхауэр уже мыслил не только как военный, но и как политик. Он категорически запретил двигаться восточнее линии Карловы Вары - Пльзень - Ческе Будейовице. Паттон мог только наблюдать со стороны за течением событий.

Для власовцев это был удар. Участие в восстании потеряло для них всякий смысл. Вечером 7 мая Буняченко отдал приказ прекратить боевые действия и покинуть Прагу. Утром следующего дня 1-я дивизия РОА ушла из города.

Маятник качнулся в обратную сторону. Гитлеровцы перешли в наступление, территория, контролируемая повстанцами начала стремительно съеживаться, и об условиях капитуляции впору было думать уже не немцам, а чехам.

Так называемая «капитуляция»

Комендант Праги генерал Туссен не был ни фанатиком, ни дураком. Германия разгромлена, Берлин пал. Американцы или русские (а скорее всего именно русские) все равно возьмут город. В этой ситуации генерал решил не заморачиваться уже бессмысленной обороной, а спасти жизни последних оставшихся под его началом солдат.

На контролируемый повстанцами островок был послан парламентер, и руководители ЧНС с удивлением узнали, что они победили и немцы готовы сдать им Прагу. 8 мая в 16:00 генерал Туссен подписал акт о капитуляции. Капитуляция более напоминала мировое соглашение: оставляя в городе тяжелое вооружение, немецкие войска уходили на запад сдаваться американцам, чехи обязались им не препятствовать.

Рано утром 9 мая в оставленную немцами Прагу вошли войска 1-го Украинского фронта, потеряв в перестрелках с засевшими в городе фанатиками из СС убитыми и ранеными 30 бойцов.

Так кто же освободил Прагу?

На Ольшанском кладбище в Праге похоронены 437 советских солдат и офицеров. Даты смерти 9 мая, 10 мая, 12-е, вплоть до июля и августа. Это бойцы Красной Армии, умершие уже после Победы от ран в пражском военном госпитале. Они и есть истинные освободители Праги. Если бы не было Сталинграда и Курска, не устоял Ленинград и не пал Берлин, если бы в мае 1945 года победоносная Красная Армия не стояла в 150 км. от Праги, чехи и не подумали бы поднимать восстание, а немцы - перед ними «капитулировать». Разве не так?

Чехословакия была – наряду с Австрией – одним из государств, исчезнувших с карты Европы в результате нацистской агрессии еще до того, как началась Вторая мировая война. Чешские земли с марта 1939 года находились под прямой немецкой оккупацией в качестве «протектората Богемия и Моравия», располагавшего ограниченной автономией. Словакии (в урезанных границах) по воле Гитлера формально был дарован суверенитет, фактически же правивший там праворадикальный режим Йозефа Тисо находился в полной зависимости от Германии. Однако в ходе войны «большая тройка» обязалась восстановить независимость Чехословакии в границах до сентября 1938 года. Созданное вторым президентом республики Эдвардом Бенешем в Лондоне чехословацкое правительство в изгнании было признано СССР, США и Великобританией в качестве союзного. На Западном фронте в составе британских войск сражались чехословацкие подразделения, в том числе несколько эскадрилий ВВС. В Советском Союзе был создан 1-й чехословацкий армейский корпус во главе с генералом Людвиком Свободой, воевавший на Восточном фронте.

В сентябре 1944 года части Красной армии пересекли довоенную границу Чехословакии в Карпатах.

Юрий Левитан, сообщение Советского информационного бюро: «Войска 4-го Украинского фронта, продолжая наступление, преодолели карпатский хребет и, овладев перевалами: Лубковским, Русским, Узовским, Верецким, Вышковским, Яблоновским, Татарским, продвинулись вглубь территории Чехословакии от 20 до 50 километров на фронте протяжением 275 километров».

Однако Карпатско-Дукельская операция, в которой тяжелые потери понес и 1-й чехословацкий корпус, захлебнулась: немцы и их венгерские союзники оказали успешное сопротивление в горной местности. Советским войскам не удалось соединиться с участниками вспыхнувшего в центральной Словакии антифашистского восстания. Освобождение Чехословакии по-настоящему началось лишь в 1945 году. В один из первых дней нового советского наступления в западных Карпатах президент Эдвард Бенеш обратился к согражданам по чехословацкому радио, вещавшему из Лондона.

Президент Эдвард Бенеш, февраль 1945 года: «Дадим себе слово, что с этого момента встанем все как один, последовательно и бескомпромиссно, в борьбе против преступного режима, врага, осквернившего наши священные Градчаны, который жестоко за это поплатится. Все вместе – вперед, в бой за свободную Чехословакию в свободной Европе!»

Тем не менее массового сопротивления оккупации в чешских землях до весны 1945 года не было. В горных и лесных районах действовали небольшие партизанские группы, в городах – разрозненные ячейки подполья, поставлявшие разведывательную информацию лондонскому правительству. Но в целом оккупанты и марионеточный режим протектората держали ситуацию в Богемии и Моравии под контролем.

Тем временем советские войска развернули в Центральной Европе свое завершающее наступление. Их основной удар – Висло-Одерская операция – имел целью прорыв немецкого фронта и выход к Берлину. Прилегающее южное направление, на котором находилась Чехословакия, играло в планах советского командования вспомогательную роль. Здесь советское наступление развивалось более медленными темпами, чем в Польше и на востоке Германии. Тем более что в центральной части Чехии гитлеровцам удалось сосредоточить крупную войсковую группировку, которая продержалась там до мая 1945 года. Она сохранила боеспособность и после того, как Гитлер покончил с собой, а комендант Берлина генерал Вейдлинг приказал защитникам немецкой столицы сложить оружие. Группировкой немецких войск в Чехии командовал толковый военный и при этом убежденный нацист – фельдмаршал Фердинанд Шёрнер. Вот как описывал тогдашнюю обстановку маршал Советского Союза Иван Конев, выступая в Праге 9 мая 1946 года, в первую годовщину освобождения: «В начале мая прошлого года в Центральной и Северной Германии немецкие войска были полностью разгромлены и капитулировали. На юге же, начиная от Дрездена и дальше на восток и юго-восток, немецкие армии под командованием фельдмаршала Шёрнера общей численность около миллиона человек, сохранили боеспособность, организацию, управление и, не подчинившись приказу славного командования капитуляции, продолжали оказывать упорное сопротивление».

Советские войска наступали на Прагу с трех сторон. С севера, со стороны Саксонии, двигались части 1-го Украинского фронта, которым командовал маршал Конев. С юго-востока, из Моравии, подходили войска 2-го Украинского фронта во главе с маршалом Родионом Малиновским. С северо-востока, со стороны Силезии, наступал 4-й Украинский фронт генерал-полковника Андрея Еременко. Еще раньше с запада к границам Чехословакии подошли войска США. 18 апреля они пересекли прежнюю границу страны на ее крайнем западе – у города Аш. В течение недели американцы освободили ряд городов западной Чехии – Аш, Хеб, Карловы Вары. Однако продвижение 3-й армии генерала Джорджа Паттона было медленным и вскоре совсем остановилось: Паттон, стремившийся освободить Прагу, получил приказ не торопиться. Причиной медлительности была позиция главнокомандующего войсками западных союзников Дуайта Эйзенхауэра. Он знал о предварительных договоренностях «большой тройки», согласно которым ведущая роль в освобождении Чехословакии отводилась советским войскам. Демаркационная линия между ними и американо-британскими частями в Центральной Европе была согласована так, что Чехословакия оказывалась по ее восточную, советскую сторону.

Эйзенхауэр, руководствовавшийся чисто военными соображениями, ничего не имел против этого. Иной была позиция британского премьер-министра Уинстона Черчилля, который предвидел, что продвижение СССР в глубь Европы может завершиться установлением коммунистических режимов в ее восточной части. 30 апреля Черчилль писал президенту США Гарри Трумэну: «Несомненно, что освобождение Праги и большей части западной Чехословакии вашими силами могло бы изменить послевоенную ситуацию в этой стране и оказать влияние на другие страны. Напротив, если западные союзники не сыграют заметной роли в освобождении Чехословакии, эта страна может пойти тем же путем, что и Югославия».

В Вашингтоне, однако, не придали опасениям Черчилля большого значения. Американские войска в Чехословакии вновь пришли в движение лишь в первых числах мая, и хотя на их пути не было крупных немецких подразделений, они продвинулись лишь чуть восточнее города Плзень. Тем временем в Праге, слышавшей новости о приближении советских и американских войск, 5 мая вспыхнуло восстание. Его спешно созданный штаб, назвавшийся Чешским национальным советом, выступил с воззванием к народу: «Чешский народ! Чешский национальный совет как представитель революционного движения чешского народа и уполномоченный правительства Чехословацкой республики с этого дня принимает на себя властные полномочия на территории Богемии, Моравии и Силезии. Под ударами героических союзных армий и сил сопротивления чешского народа прекратил существование так называемый протекторат Богемия и Моравия, навязанный нам немцами...».

Особенно упорные бои развернулись в центре Праги, у здания Чешского радио, занятого повстанцами. На фоне музыкальной трансляции слышны выстрелы.

неравны, и вскоре пражское радио передало призыв повстанцев к частям Красной армии: «Говорит Прага! Прага говорит! Красная Армия, слушайте нашу передачу! Германские войска в большом количестве танков и самолетов нападают на Прагу! Посылаем пламенный призыв доблестной Красной Армии! Нам нужна ваша помощь! Нам нужна поддержка вашей авиации против германских войск, продвигающихся по направлению к Праге! Прага не сдается оружию! Прага не сдастся!»

И тут у пражан появился неожиданный союзник: оказавшаяся в районе Праги 1-я дивизия так называемой Русской освободительной армии (РОА) генерала Власова. Эта дивизия под командованием генерала Семена Буняченко уже несколько дней фактически не подчинялась никому. Поняв, что Германия проиграла, власовцы пытались спастись от советского плена у западных союзников. Как полагает чешский историк Станислав Кокошка, автор книги «Прага в мае 45-го», генерал Буняченко хотел оказать союзникам услугу, которая могла бы потом увеличить шансы власовцев остаться на Западе. Пражское восстание давало такую возможность. По согласованию с повстанцами три полка дивизии Буняченко вошли в Прагу, вступив в бой с немцами. Солдаты РОА атаковали немецкие батареи, готовившиеся к обстрелу центра Праги, где продолжали отбиваться чехи. Немцы начали отступать.

Между тем 8 мая в Праге появились американские парламентеры. Они направлялись в штаб фельдмаршала Шёрнера, дабы известить его: во французском Реймсе подписан предварительный протокол о капитуляции Германии, что делает дальнейшее сопротивление немецкой группировки в Чехии бессмысленным. Один из власовских офицеров провел переговоры с американцами. Те сообщили ему, что их войска остановились на линии Карловы Вары – Плзень – Ческе Будейовице, а освобождать Прагу будет Красная армия. После этого Буняченко приказал своей дивизии уходить к американцам. Позднее, при коммунистическом режиме, роль дивизии РОА в освобождении Праги замалчивалась. Пражане, однако, в те дни встречали власовцев цветами – для них они были освободителями, вне зависимости от общей роли этих людей в контексте Второй мировой войны.

8 мая бои в городе продолжались. Шёрнер решил увести бóльшую часть своих войск на запад, чтобы сдаться американцам, а не русским. Восставшая Прага лежала у него на пути. Было ясно, что натиска основных сил немецкой группировки повстанцы не выдержат. Чешский национальный совет решил вступить с немцами в переговоры. Была достигнута договоренность, согласно которой немцы оставляли чехам тяжелое вооружение, получая возможность свободного прохода через город в западном направлении. Пишет российский историк Валентина Марьина: «Это не похожее на безусловную капитуляцию соглашение прежде оценивалось как “военная и политическая ошибка”. Но надо иметь в виду, что пражане почти не имели оружия, а немцы были отлично вооружены и готовы драться до последнего. Повстанцы также не имели точных данных о передвижении частей Красной армии. Поэтому с точки зрения здравого смысла желание избежать напрасного кровопролития и разрушения Праги является вполне понятным».

Утром 9 мая на окраинах Праги появились советские подразделения. Считается, что первым в город въехал танк лейтенанта Ивана Гончаренко. В тот же день экипаж танка принял бой у Манесова моста в центре Праги, в ходе которого машина была подбита, сам командир танка погиб. Именем Ивана Гончаренко, как и ряда других участников боев за Прагу, позднее была названа одна из улиц чешской столицы.

Нацистские войска оказывали упорное сопротивление в Праге и ее окрестностях до 12 мая. В районе деревни Сливице, недалеко от города Писек, развернулось сражение, оказавшееся одним из последних во Второй мировой войне в Европе. Часть немецких войск, в том числе подразделения Ваффен-СС, двигавшиеся со стороны Праги, были остановлены в этом месте партизанскими отрядами. Они перекрыли дорогу, которая вела к расположению американских войск, остановившихся на демаркационной линии, о которой Эйзенхауэр договорился с начальником советского Генштаба генералом Антоновым. Немцев, пытавшихся сдаться им, американцы отправили обратно, на советскую сторону. При появлении советских частей завязался бой. Он продолжался до раннего утра 12 мая, когда немецкий командующий группенфюрер СС фон Пюклер-Бургхаусс подписал соглашение о капитуляции, после чего покончил с собой. Более 6 тысяч немецких военнослужащих сдались в плен. Боевые действия на территории Чехословакии закончились.

Жители Праги и других чешских городов встречали советских солдат с ликованием. Вскоре после освобождения на торжественном собрании выступил мэр Праги Петр Зенкл, от лица горожан поблагодаривший Красную армию: «Наш город был спасен от гибели и разрушения и вырван из лап нацистов прежде всего героической Красной армией. Дорогие братья-славяне! Беспримерный героизм и несравненное самопожертвование советских солдат в этой страшной мировой войне вошли в историю. Но не только в историю – они вошли также в сердца всех жителей Праги и всего чехословацкого народа».

Сколь бы радостным событием ни было освобождение, оно оказалось омрачено стихийными актами мести чехов в отношении местного немецкого населения. Члены отрядов самообороны, стихийно образовавшихся в мае 1945-го, часто рассматривали каждого немца как нациста или коллаборанта, словом – как врага, подлежащего строгому наказанию, а то и уничтожению. Жертвами этих бесчеловечных действий, рассматривавшихся тогда как акты мести за зверства оккупантов, в конце весны и начале лета стали сотни людей, в том числе женщины и дети. Около 200 тысяч чешских и моравских немцев бежали вместе с отступающим вермахтом в Германию и Австрию. Эти события стали предвестником организованной депортации немецкого меньшинства из Чехословакии, осуществленной в конце 1945-го и 1946 году в соответствии с декретами президента Бенеша.

Еще до того, как советские войска вступили в Прагу, на освобожденной территории Чехословакии появились первые намеки на то, каким будет политическое развитие страны в ближайшие годы. Вот что писал позднее в мемуарах «Чехословакия, моя судьба» чешский политик, бывший министр юстиции Прокоп Дртина: «Мы готовились к отъезду в Братиславу, куда уже переехал Словацкий национальный совет. В этой ситуации мы увидели, как коммунисты пользуются благосклонностью и покровительством советских войск для того, чтобы оказаться в освобожденных городах раньше, чем другие политики. Их целью было – получить преимущество перед остальными при организации новой политической жизни». Первые шаги к коммунистическому перевороту февраля 1948 года делались сразу после изгнания нацистов.

Но до этого было еще далеко. А пока по улицам Праги ехали советские танки, а по улицам Плзеня – американские джипы. Те и другие были завалены свежей сиренью, которой забрасывали освободителей благодарные чехи. Вне зависимости от того, что последовало потом, освобождение от нацизма навсегда стало одним из самых светлых событий в истории Чехии и Словакии. Поэтому и теперь, через много десятков лет, на могилах советских и американских солдат, погибших при освобождении Чехословакии, в мае всегда цветы.

В мае 1945 года одна из дивизий армии генерала А.А. Власова за считанные дни освободила чешскую столицу от немецкого гарнизона. Менее чем через сутки в город вошли советские части, но воевать было уже не с кем.

Блицкриг по-власовски

В начале мая члены пражских подпольных организаций готовили восстание, чтобы окончательно выдворить из чешской столицы немецкие оккупационные войска. Однако руководству повстанцев было ясно, что своими силами с противником им не справиться. Кто же мог помочь пражанам?

В 70 километрах западнее Праги находилась 3-я американская армия, войска 1-го Украинского фронта стояли севернее линии Дрезден-Горлице, в 140 километрах от города; войска 2-го Украинского фронта - у Брюнна, в 160 километрах, а войска 4-го Украинского фронта - у Оломоуца, в 200 километрах от чешской столицы.

Однако единственным, кто откликнулся на призывы восставших, была 1-я пехотная дивизия войск Комитета освобождения народов России (КОНР) под командованием генерал-майора Сергея Буняченко, входившая в так называемую Русскую освободительную армию Власова (РОА).

5 мая силами 3-го пехотного полка подполковника Рябцева был блокирован аэродром Рузине, затем 1-й пехотный полк подполковника Архипова, захватив мосты через реку Влтаву, вошёл в город и с боями двинулся к центру Праги. Артиллерия дивизии Буняченко подвергла обстрелу места скопления эсэсовцев и штаб немецкого командования, в то время как 2-й пехотный полк подполковника Артемьева преградил подход войскам СС с юга.

Активные бои в южных кварталах Праги и прилегавших к ним центральных районах велись с ночи 6 мая до утра 8 мая, пока сопротивление вермахта и войск СС не было полностью подавлено.

Член Чехословацкого национального совета доктор Отакар Махотка годы спустя вспоминал: «Власовцы сражались мужественно и самоотверженно, многие, не скрываясь, выходили прямо на середину улицы и стреляли в окна и люки на крышах, из которых вели огонь немцы. Казалось, они сознательно шли на смерть, только бы не попасть в руки Красной армии».

С минимальными потерями

Именно власовцев, а не советские войска пражане считали своими избавителями. «Не удивительно, что повстанцы отнеслись к русским как к освободителям и с благодарностью приветствовали участие РОА в восстании. Отношение чешского населения к солдатам РОА везде описывается как «очень хорошее, братское»: "Население встречало их с восторгом», – отмечал немецкий военный историк Йоахим Хоффманн.

Доктор Махотка писал, что вмешательство власовской армии оказалось «решающим», существенно изменив военное положение в Праге в пользу повстанцев и сильно приободрив население. По мнению полковника Чехословацкой народной армии доктора Степанека-Штемра, главной заслугой солдат РОА было то, что старая историческая часть города была сохранена. «Несомненно, именно благодаря участию власовцев в восстании на стороне чешских патриотов - хотя бы и продолжавшемуся всего несколько часов - Прага была спасена от разрушения».

Восстание привело к большому количеству жертв среди местного населения. Погибли 1694 человека, включая повстанцев и горожан. Из числа немецкого гарнизона было убито около тысячи солдат. Освобождение Праги стоило дивизии Буняченко около 300 убитых и почти 600 раненых бойцов, также в бою были подбиты один танк и два артиллерийских орудия. Потери советских войск, прибывших в ночь на 9 мая, составили 30 человек.

Освобождать было не от кого

Очевидцы отмечают, что Прага фактически была освобождена от нацистов уже утром 8 мая и советские войска вошли в очищенный от немцев город. В этот день на рассвете Буняченко, убедившись, что войска 3-й армии США Прагу не займут, вывел дивизию из города и направился маршем на юго-запад.

Формально Пражский гарнизон вермахта продолжал существовать еще 8-10 часов после ухода власовцев. 8 мая в 16 часов немецкий генерал Рудольф Туссенн подписал протокол о капитуляции всех сил гарнизона и передал его Чехословацкому национальному совету. К 18 часам в чешской столице окончательно прекратилось немецкое сопротивление.

Только спустя 12 часов после капитуляции немцев в Праге появилась первая советская бронетехника 62-й, 63-й и 70-й бригад танковой армии 1-го Украинского фронта, об этом свидетельствуют документы Центрального архива Министерства обороны РФ. Но освобождать город было уже не от кого, разве что от остатков немецкого гарнизона.

Любопытно, что советское командование сразу же наложило категорический запрет на допуск в Прагу американских военных корреспондентов, опасаясь, что сведения об участии в освобождении города власовцев станут доступны всем.

Вскоре в Прагу прибыл генерал Павел Рыбалко «узнать о смысле восстания, его течении, участии в нём так называемой власовской армии и капитуляции немцев». Получив необходимую информацию, он заявил, что все власовцы будут расстреляны. Но после «энергичных и сердечных» просьб представителей Чехословацкого национального совета Рыбалко уступил и пообещал расстрелять не всех.

Что делать?

К середине апреля 1945 года все соединения и части войск КОНР были разбросаны по разным странам – Германии, Италии, Хорватии и Словении. Война неумолимо близилась к концу. На повестке дня стоял вопрос: что делать?

Историк Кирилл Александров, многие годы занимавшийся темой русских освободительных армий, отмечал, что Власов долгое время находился в переписке с двумя сербскими военно-политическими деятелями - генералом Драголюбом Михайловичем и подполковником Димитрие Летичем. Они рассматривали возможность сосредоточить все антикоммунистические силы в Словении, в районе Любляны, чтобы фактически разделить Югославию на две части: северную - антикоммунистическую, и южную - под контролем маршала Иосипа Тито.

Однако Михайлович и Летич вместе имели не более 40 тыс. бойцов, которые вряд ли могли воплотить в жизнь дерзкую идею. Они были заинтересованы во власовцах. Судя по всему, и сам Власов не возражал, так как рассчитывал собрать свои силы на севере Югославии, чтобы, объединившись с сербскими монархистами, занять сильную позицию в переговорах с союзниками.

Именно этим и объясняется дислокация дивизии Буняченко, который вёл её на юг для соединения с группой генерала Трухина. К 29 апреля дивизия достигла города Лоуны, находящегося в 50-55 км северо-западнее Праги. С этого момента начинаются контакты Буняченко с представителями военного крыла чешского Сопротивления, несмотря на все возражения командования группы армий «Центр». Впрочем, речи о помощи повстанцам тогда не шло.

Вопреки «Центру»

2 мая к Буняченко пришла чешская делегация с посланием, в котором горожане просили: «Во имя спасения героических сынов Чехословакии, во имя спасения беззащитных стариков, матерей, жён и детей наших, помогите нам. Чешский народ никогда не забудет вашей помощи в тяжелую минуту его борьбы за свободу».

Однако Буняченко не спешил с ответом. В этот же день он получил резкий ультиматум от коменданта Пражского гарнизона генерала Рудольфа Туссенна, в котором требовалось проследовать на участок фронта под Брюнн, выполнив приказ командования группы армий «Центр». В случае уклонения от предписанного маршрута Туссенн грозил применить против власовцев вооруженную силу, включая авиацию.

Как отмечали очевидцы, такой ультиматум окончательно настроил Буняченко действовать наперекор немецкому командованию. Генерал собрал совет, на котором большинство командиров полков высказалось за то, чтобы помочь Пражскому восстанию.

Кирилл Александров отмечает, что Власов и Буняченко прекрасно понимали ту ответственность, которую они возьмут на себя, дав своё согласие на поддержку восстания. При этом сам Власов был против вмешательства, так как, во-первых, опасался немецких репрессий против других власовских частей, хуже вооруженных по сравнению с 1-й дивизией, во-вторых, полагал, что дивизия потеряет время и не успеет уйти в зону, контролируемую армией США. Последнее опасение в дальнейшем подтвердилось.

Буняченко также не считал себя вправе вмешиваться во внутренние дела Чехословакии, но и оставаться равнодушным и безучастным к происходящим событиям для него не представлялось возможным. Не отнеслись к этому безразлично солдаты и офицеры его дивизии. Они не только сочувствовали пражанам, но и восхищались их мужеством в борьбе с превосходящими их по всем параметрам силами немецкого гарнизона.

По мнению Александрова, Буняченко решил заключить военно-политический договор с повстанцами, рассчитывая приобрести не только союзников в неизбежном столкновении с Пражским гарнизоном, но и возможные политические дивиденды.

5 мая наступил наконец момент, когда генерал Сергей Буняченко, начальник штаба дивизии подполковник Николай Николаев и командир 4-го полка полковник Игорь Сахаров подписали соглашение с представителями военного крыла Сопротивления «О совместной борьбе против фашизма и большевизма».