Читать бежин луг тургенев полное содержание. Иван Тургенев — Бежин луг: Сказка. «Прекрасный июльский день»
Несколько слов об Иване Сергеевиче Тургеневе
Как-то так получилось, что Тургенев меня не захватил. Ни одно из его произведений я не перечитывал по своей воле (школьный курс литературы дублировался и углублялся курсом русской литературы в университете, поэтому вторичное знакомство не могло не состояться). Вместе с тем, не могу сказать, что Тургенев мне не нравится: он достаточно сильный писатель, хорошо чувствовавший природу и общественные настроения. Лиризм тоже не был чужд ему: за одно только стихотворение в прозе любой носитель этого языка должен быть благодарен Тургеневу. Однако сказать, что я люблю Тургенева, тоже нельзя.
Вполне возможно, что некоторая холодность по отношению к Тургеневу у меня выработалась после прочтения романа «Отцы и дети», главный герой которого не вызвал у меня ничего, кроме крайне негативных эмоций. Хотя, казалось бы, при чем тут автор… Помнится, мы даже в своеобразную переписку с учительницей литературы вступили: сочинение, в котором я доказывал идейную, моральную, эстетическую и умственную несостоятельность Базарова, заканчивалось так: «Жалко только старичков Базаровых, приходящих на могилу сына. И лягушек ». А учительница Ольга Александровна Шуватова писала мне в комментарии к сочинению: «Тургенев своего героя из противоречий слепил, а у вас он, батенька, плоско негативный ». Хорошая учительница, сейчас уже директор школы, я традиционно заглядываю к ней в гости, когда бываю в родном городе.
Еще помню, что в университетские годы меня поразила фраза лектора о том, что Тургенев «большую часть жизни прожил на краю чужого гнезда ». Не столько сам факт многолетнего сожительства с замужней Полиной Виардо, этакого «брака втроем», что весьма противоестественно (вспомним притчу о чайнике и чашке ), сколько фраза о чужом гнезде меня поразила. Скорее всего, роман Кена Кизи «Над кукушкиным гнездом» я уже читал к тому времени, и в результате было задействовано обширное ассоциативное поле.
Может быть еще и такое, что Тургенев не ощущался мною по-настоящему русским писателем; и дело здесь даже не в том, что он очень много времени проводил за границей: за границей достаточно подолгу жили и Гоголь, и Достоевский, но в их русскости сомнений не возникает. Здесь речь идет, скорее, об образе мысли просвещенного прозападного дворянина, не вполне понимающего народ, но при этом живущего в непосредственной близости от этого народа, рядом, но не вместе, поглядывающего на народ сочувственно, но одновременно и несколько свысока, и в этом положении ощущалась мною какая-то неправда.
Впрочем, Д.И. Писарев со мною бы не согласился: «И.С. Тургенев… - истинный художник, и художник преимущественно русский… Действующие лица повестей и рассказов Тургенева живут одною жизнью с своим автором… В понимании вещей, в складе ума представляемых личностей есть такие оригинальные черты, такие неуловимые, но характеристичные частности, которые вырабатывает только русская жизнь, которые может оценить и подметить только человек, сжившийся с этою жизнью, одаренный тем же национальным складом ума, перечувствовавший на себе интересы и стремления, волновавшие русское общество, и притом перечувствовавший их так, как чувствует и воспринимает их русский человек. Знание русской жизни, и притом знание не книжное, а опытное, вынесенное из действительности, очищенное и осмысленное силою таланта и размышления, оказывается во всех произведениях Тургенева ».
Но вот беда: в западнике Писареве, призывавшем к свержению самодержавия в России, считавшем творчество Пушкина, Лермонтова и Гоголя пройденным этапом, - я вижу гораздо меньше русскости, чем в Тургеневе, а потому панегирик Писарева скорее подтверждает мою мысль, чем опровергает ее. Конечно, нельзя забывать Достоевского с его знаменитой мыслью о широкости русского человека и о том, как выглядит русский нигилист и русский атеист, доходящие в своей пугающей страстности непременно до последних столпов. Но я, да простит меня Федор Михайлович, не считаю западнический ход мысли русской чертой. Западничество, на мой взгляд, - это не проявление широкости русского человека, а проявление нерусскости, далекости от народа. Того народа, с которым Тургенев так плотно соприкасался, но к которому, как и большинство русской интеллигенции, не вполне принадлежал.
Биографию И.С. Тургенева можно прочитать или, чуть более адаптированную для школьников, ; материал из Википедии тоже неплох.
Портретная галерея
Родители И.С. Тургенева: В.П. Тургенева (Лутовинова) и С.Н. Тургенев
И.С. Тургенев в молодости
И.С. Тургенев в зрелости
Групповой портрет русских писателей - членов редколлегии журнала "Современник". Верхний ряд: Л.Н. Толстой, Д.В. Григорович; нижний ряд: И.А. Гончаров, И.С. Тургенев, А.В. Дружинин, А.Н. Островский, 1856
И.С. Тургенев в старости
Надгробный бюст И.С. Тургенева. Санкт-Петербург, Волковское кладбище
«Бежин луг»
«Бежин луг» - рассказ из цикла «Записки охотника» . В этот цикл входят рассказы, печатавшиеся в 1847-1851 годах в журнале «Современник» и выпущенные отдельным изданием в 1852 году. Окончательный свой состав сборник получил только в издании 1874 года: автор включил в него три новых рассказа, написанных на основе ранних замыслов, в свое время оставшихся нереализованными. Итого в окончательном варианте сборника получилось 25 рассказов. В советскую эпоху широко распространены были «детские» издания сборника, куда включались только избранные рассказы (менее половины канонического состава). В полном своем составе «Записки охотника» печатались только в собраниях сочинений Тургенева.
Рассказ «Бежин луг» впервые был опубликован в 1851 году в журнале «Современник». Рассказ этот весьма популярен: он включался во все «детские» издания «Записок охотника», он включен также в школьную программу по литературе, изучается в 6 классе, и дети не только читали, но и охотно иллюстрировали его. Еще бы, ведь действующие лица рассказа - дети, которые рассказывают страшные истории у ночного костра, это, действительно, и близко им, и интересно.
Иллюстрация Т. Мининой, 15 лет.
Ознакомьтесь, пожалуйста, с текстом рассказа или прослушайте его в аудиоформате
Сюжет рассказа более чем прост. Рассказчик увлекся охотой и заблудился, уже стемнело, и он едва не сорвался с крутого косогора, поскольку заметил его в последний момент. Тогда же он увидел под косогором костер, у которого сидели мальчишки в окружении лошадей, выгнанных в ночное. Рассказчик прилег рядом с костром, чуть в стороне, и слушал, как мальчишки рассказывали страшные истории про нечистую силу, потом заснул, а наутро дети ускакали. Один из мальчиков, как сообщается нам в последнем предложении рассказа, - тот, который слышал призыв утопленника, когда ходил к реке за водой, - вскоре погиб, но не утонул, а расшибся, упав с лошади.
Есть ли здесь повод для разговора и материал для анализа? Есть.
Для начала разберем то, что предшествовало страшным историям детей. Во-первых, весьма поэтичное описание природы и погоды. «В такие дни краски все смягчены; светлы, но не ярки; на всем лежит печать какой-то трогательной кротости ». Природа выглядит спокойно и умиротворенно.
Во-вторых, охота, во время которой рассказчику сопутствовала удача.
«Я нашел и настрелял довольно много дичи; наполненный ягдташ немилосердно резал мне плечо; но уже вечерняя заря погасала, и в воздухе, еще светлом, хотя не озаренном более лучами закатившегося солнца, начинали густеть и разливаться холодные тени, когда я решился, наконец, вернуться к себе домой».
Используем видеофрагмент из фильма «Бирюк» для иллюстрации.
Видеофрагмент 1. Х/ф «Бирюк»
Это была экспозиция рассказа.
1) «Меня тотчас охватила неприятная, неподвижная сырость, точно я вошел в погреб; густая высокая трава на дне долины, вся мокрая, белела ровной скатертью; ходить по ней было как-то жутко».
2) «Между тем ночь приближалась и росла, как грозовая туча; казалось, вместе с вечерними парами отовсюду поднималась и даже с вышины лилась темнота».
3) «…поле неясно белело вокруг; за ним, с каждым мгновением надвигаясь, громадными клубами вздымался угрюмый мрак ».
4) «Странное чувство тотчас овладело мной. Лощина эта имела вид почти правильного котла с пологими боками; на дне ее торчало стоймя несколько больших белых камней, - казалось, они сползлись туда для тайного совещания, - и до того в ней было немо и глухо, так плоско, так уныло висело над нею небо, что сердце у меня сжалось ».
5) «Казалось, отроду не бывал я в таких пустых местах: нигде не мерцал огонек, не слышалось никакого звука. Один пологий холм сменялся другим, поля бесконечно тянулись за полями, кусты словно вставали вдруг из земли перед самым моим носом. Я всё шел и уже собирался было прилечь где-нибудь до утра, как вдруг очутился над страшной бездной ».
Рассказчик словно ведом был некоей колдовской силой, которая закружила его, запутала и чуть было не скинула в страшную бездну. Это можно назвать первой кульминацией рассказа. Но рассказчик устоял на ногах, узнал, наконец, место, в которое попал, и благополучно спустился к костру, горевшему под косогором. Вроде бы, уже и развязка ? Отчасти да, поскольку из главного героя истории он превращается в наблюдателя, но композиция рассказа несколько сложнее, чем две истории (история блужданий и разговор мальчишек у костра), соединенные механически. Истории эти взаимно проникают одна в другую.
«Итак, я лежал под кустиком в стороне и поглядывал на мальчиков », - пишет автор, обозначая позицию рассказчика. Если раньше рассказчик был активен, и даже гиперактивен, то вся последующая его активность свелась к роли наблюдателя-лежебоки. Собственно, это то, о чем я говорил ранее: вроде бы, и чрезвычайно близок автобиографичный рассказчик к народу, а все-таки лежит «под кустиком в стороне». Он даже идет на хитрость и притворяется спящим, чтобы мальчики продолжили разговор, прерванный его появлением. Он как бы продолжает охоту, на этот раз - благородную писательскую охоту за жизненным материалом, которой и я не чужд.
Иллюстрация А.Кузьмина
Не писательским ли взглядом на мир объясняется тургеневская отрешенность, отделенность от народа, нежелание повзаимодействовать на равных? Почему бы рассказчику не поговорить с мальчиками? Он изощряется в наблюдательности и строит предположения (например: «Он принадлежал, по всем приметам, к богатой семье и выехал-то в поле не по нужде, а так, для забавы»), но почему бы просто не спросить об этом? Здесь я узнаю себя: я тоже крайне редко задаю вопросы, более полагаясь на собственные наблюдения и догадки.
Но представьте себе ситуацию: человек заблудился, плутал по каким-то колдовским местам, чуть не свалился в бездну - и слышит страшные истории. Почему бы не поучаствовать в разговоре, тематически чрезвычайно близком тому, что им было совсем недавно пережито? Только ли из нежелания вмешиваться, чтобы не расстроить все дело?
Вспомним рассказ А.П. Чехова «Студент» , сюжетно и композиционно чрезвычайно близкий «Бежину лугу».
«Иван Великопольский, студент духовной академии, сын дьячка, возвращаясь с тяги домой, шел всё время заливным лугом по тропинке. У него закоченели пальцы, и разгорелось от ветра лицо. Ему казалось, что этот внезапно наступивший холод нарушил во всем порядок и согласие, что самой природе жутко, и оттого вечерние потемки сгустились быстрей, чем надо. Кругом было пустынно и как-то особенно мрачно. Только на вдовьих огородах около реки светился огонь; далеко же кругом и там, где была деревня, версты за четыре, всё сплошь утопало в холодной вечерней мгле» .
И там, и тут охотник возвращается домой в вечернее время, видит пустынную и мрачную равнину, у реки горит костер, возле него - люди. У Чехова это холодная ночь в страстную пятницу, когда воспоминается распятие Христа, и студент, подойдя к костру и видя простых баб, рассказывает им об отречении Петра, который вот так же грелся у костра, потому что ему было страшно и холодно, и баба плачет, а студент делает вывод: «Прошлое, думал он, связано с настоящим непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого. И ему казалось, что он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой ».
Иллюстрация В.Н. Русакова
В рассказе Чехова герой ведет себя совсем иначе в той же ситуации: он не наблюдатель, он участник; он идет в народ, и народ понимает его, народ откликается. А у Тургенева ситуация противоположна: рассказчик не откликается на истории мальчишек, хотя они явно соотносятся с недавно им пережитым. Вроде бы, вот они - два конца цепи, о которой размышлял чеховский студент: с одной стороны - история рассказчика, а с другой - история мужика, переданная мальчиком со слов тяти: «Пошел он раз, тятенька говорил, - пошел он, братцы мои, в лес по орехи. Вот пошел он в лес по орехи да и заблудился; зашел - Бог знает куды зашел. Уж он ходил, ходил, братцы мои, - нет! не может найти дороги; а уж ночь на дворе ». Или история другого мужика, которого леший водил: «Вот на днях он у нас мужичка обошел: водил, водил его по лесу, и всё вокруг одной поляны... Едва-те к свету домой добился ».
Тургеневский рассказчик не чувствует себя звеном этой цепи, его не тянет перекреститься, когда он слышит про нечистую силу. И во время его колдовского вояжа не тянуло. Вспомним: «…на дне ее торчало стоймя несколько больших белых камней, - казалось, они сползлись туда для тайного совещания ». А народ поговорку: «Креститься надо, когда кажется» , - воспринимает как указание к действию. Это видно, например, в истории с русалкой.
«Гаврила-то плотник так и обмер, братцы мои, а она знай хохочет да его всё к себе этак рукой зовет. Уж Гаврила было и встал, послушался было русалки, братцы мои, да, знать, Господь его надоумил: положил-таки на себя крест... А уж как ему было трудно крест-то класть, братцы мои; говорит, рука просто как каменная, не ворочается... Ах ты этакой, а!.. Вот как положил он крест, братцы мои, русалочка-то и смеяться перестала, да вдруг как заплачет...».
Иллюстрация А. Пахомова
Сами ребята тоже знают, как поступать в таких случаях:
«С нами крестная сила! - шепнул Илья».
«- Ах ты, Господи! ах ты, Господи! - проговорили мальчики, крестясь».
Креститься, и вправду, было отчего:
1. Мальчик Ильюша видел и слышал действия домового, живущего на его рабочем месте, а именно, на бумажной фабрике, и описал типичное действие полтергейста: «Вдруг, глядь, у одного чана форма зашевелилась, поднялась, окунулась, походила, походила этак по воздуху, словно кто ею полоскал, да и опять на место. Потом у другого чана крюк снялся с гвоздя да опять на гвоздь; потом будто кто-то к двери пошел да вдруг как закашляет, как заперхает, словно овца какая, да зычно так...»
2. Мальчик Костя со слов отца узнал историю Гаврилы и русалки: «А русалка-то как взговорит ему: «Не креститься бы тебе, говорит, человече, жить бы тебе со мной на веселии до конца дней; а плачу я, убиваюсь оттого, что ты крестился; да не я одна убиваться буду: убивайся же и ты до конца дней». Тут она, братцы мои, пропала, а Гавриле тотчас и понятственно стало, как ему из лесу, то есть, выйти...» .
3. Тот же Ильюша рассказал страшную историю про белого барашка, взятого с могилы утопленника; барашек этот заговорил человеческим голосом. И про призрак мертвого барина, который ищет разрыв-травы, чтобы выбраться из могилы. И про лешего знает, который немой, он «только в ладоши хлопает да трещит ». Знает он и о Тришке.
«Тришка - эвто будет такой человек удивительный, который придет; а придет он, когда наступят последние времена. И будет он такой удивительный человек, что его и взять нельзя будет, и ничего ему сделать нельзя будет: такой уж будет удивительный человек… Ну, и будет ходить этот Тришка по селам да по городам; и будет этот Тришка, лукавый человек, соблазнять народ хрестиянский... ну, а сделать ему нельзя будет ничего... Уж такой он будет удивительный, лукавый человек ». Сам Тургенев в примечании писал, что «в поверье о «Тришке», вероятно, отозвалось сказание об антихристе ».
4. Павлуша рассказал курьезный случай о том, как за Тришку, который должен придти после светопреставления, приняли человека с огромной головой, и как все перепугались. «А человек-то это шел наш бочар, Вавила: жбан себе новый купил да на голову пустой жбан и надел» .
5. Были еще рассказы об утопленниках, которые зовут живых к себе.
Каков же выход из этого положения? Как, кроме крестного знамения, можно утихомирить распоясавшуюся нечисть?
«- Гляньте-ка, гляньте-ка, ребятки, - раздался вдруг детский голос Вани, - гляньте на Божьи звездочки, - что пчелки роятся!
Он выставил свое свежее личико из-под рогожи, оперся на кулачок и медленно поднял кверху свои большие тихие глаза. Глаза всех мальчиков поднялись к небу и не скоро опустились ».
Мир как Божие творение прекрасен, особенно это касается звездного неба, и устремить взор горе, взглянуть в направлении горнего мира - хороший способ отвлечься от козней лесной нечисти.
Именно этот момент, а не храбрую вылазку Павлуши в поисках волков, я бы назвал второй кульминацией. Если первая кульминация открыла герою страшную бездну, то вторая - «Божьи звездочки», но не герою, а мальчикам: рассказчик смотрел не на небо, а на мальчиков, которые смотрят на небо, и в этом серьезная разница.
Развязка же грустная: Павлуша идет за водой и слышит, как его зовет из-под воды мальчик, утонувший там. Ильюша говорит, что это дурная примета, на что Павел отвечает, что своей судьбы не минуешь. Он, и вправду, не миновал своей судьбы и в тот же год умер, но не утонул, а убился, упав с лошади.
Есть и еще более грустная развязка. Это фильм С.М. Эйзенштейна «Бежин луг» (1935) , утраченный и восстановленный отчасти в виде фотографий. Это фильм не по Тургеневу, хотя и в нем есть эпизод, где мальчишки в ночном сидят у костра.
Видеофрагмент 2. Х/ф «Бежин луг»
В этом фильме показано, в частности, «изъятие церковных ценностей» теми людьми, которым положено было бы эти ценности защищать, - русскими людьми, крестьянами, отнюдь не выглядящими татями. Люди счастливы и веселы, кощунствуя в храме, есть среди них и дети… Как это диссонирует с образами русских детей, обрисованных в «Бежином луге»! Не думаю, что Тургенев был бы рад, увидев эти кадры. Думаю, что он бы согласился, несмотря на весь свой либерализм и просвещенность, что креститься при соприкосновении с нечистью - это гораздо лучше, чем плясать под ее дудку.
Видеофрагмент 3. Х/ф «Бежин луг»
Бежин луг
"Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго. С самого раннего утра небо было ясно; утренняя заря не пылает пожаром: она разливается кротким румянцем. Солнце - не огнистое, не раскалённое, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветливо-лучезарное - мирно всплывает под узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится в лиловый её туман... Свет небосклона, лёгкий, бледно-лиловый, не изменяется во весь день и кругом одинаков... В такие дни краски все смягчены; светлы, но не ярки; на всём лежит печать какой-то трогательной кротости."
В этот день автор охотился в Чернском уезде. Охота оказалась удачной, было много дичи. Долго бродив, автор понял, что заблудился и не может уже найти дорогу назад, хотя думал, что прекрасно знает эти места. Наступила ночь, пройдя много вёрст, автор так и не смог выбраться, но внезапно увидел перед собой равнину и Бежин луг. Там раздавались детские голоса. Это были крестьянские ребятишки из соседней деревни, которые стерегли табун. Автор остаётся с ребятами переночевать и слушает их разговоры о народных поверьях.
Мальчиков было пятеро. Старшему Феде на вид было лет четырнадцать, он принадлежал к богатой семье и стерёг табун не для заработка, а чтобы пообщаться с ребятами. "Это был стройный мальчик, с красивыми и тонкими, немного мелкими чертами лица, кудрявыми белокурыми волосами, светлыми глазами и постоянной полувесёлой, полурассеянной улыбкой.
"У второго мальчика, Павлушу, волосы были всклоченные, чёрные, глаза серые, скулы широкие, лицо бледное, рябое, рот большой, но правильный, вся голова огромная, как говорится, с пивной котёл, тело приземистое, неуклюжее. ...Глядел он очень умно и прямо, да и в голосе у него звучала сила." Одет Пав-луша был очень бедно.
"Лицо третьего, Илюши, было довольно незначительно: горбоносое, вытянутое, подслеповатое, оно выражало какую-то тупую, болезненную заботливость; сжатые губы его не шевелились, сдвинутые брови не расходились, - он словно щурился от огня. Его жёлтые, почти белые волосы торчали острыми косицами из-под низенькой войлочной шапочки, которую он обеими руками то и дело надвигал себе на уши. И ему и Павлуше на вид было не более двенадцати лет".
"Четвёртый, Костя, мальчик лет десяти, возбуждал моё любопытство своим задумчивым и печальным взором. Всё лицо его было невелико, худо, в веснушках, книзу заострено, как у белки; губы едва было можно различить; но странное впечатление производили его большие чёрные, жидким блеском блестевшие глаза: они, казалось, хотели что-то высказать, для чего на языке, - на его языке, по крайней мере, - не было слов. Он был маленького росту, сложения тщедушного и одет довольно бедно."
"Последнего, Ваню, я сперва было и не заметил: он лежал на земле, смирнёхонько прикорнув под угловатую рогожу, и только изредка выставлял из-под неё свою русую кудрявую головку. Этому мальчику было всего лет семь."
Илюша рассказал, как он с братом Авдюшкой и другими ребятами однажды заночевал в рольне (строение на бумажной фабрике) и там они слышали домового. Домовой ходил прямо над ними так, что прогибались доски, они слышали стук колеса, а потом домовой подошёл к двери, распахнул её, но ребята никого не увидели. При этом чан сам зашевелился и полетал по воздуху, крюк сам снялся с гвоздя, а потом вернулся на гвоздь. Домовой ходил, кашлял, а потом ушёл.
Костя рассказал про Гаврилу, слободского плотника, который всегда ходил невесёлый. По словам Кости, Гаврила видел в лесу русалку, которая звала его к себе, но не пошёл на зов, а перекрестился. Русалка, которая до этого весело смеялась, заплакала и сказала Гавриле, что если б он не перекрестился, жить бы ему с ней в любви и веселье. Русалка пообещала Гавриле, что за то, что он перекрестился, он будет убиваться до конца своих дней и не увидит радости. Тут же Гаврила, который раньше не мог найти дорогу домой, понял, как ему выйти из леса, но с тех пор ходил невесёлый. Илюша сказал, что Гаврила русалке вовсе и не понравился. "Защекотать она его хотела, вот что она хотела. Это ихнее дело, этих русалок-то".
Ребята на время смолкли. "Вдруг где-то в отдалении, раздался протяжный, звенящий, почти стенящий звук... Казалось, кто-то долго, долго прокричал под самым небосклоном, кто-то другой как будто отозвался ему в лесу тонким, острым хохотом, а слабый, шипящий свист промчался по реке. Мальчики переглянулись, вздрогнули...
С нами крестная сила! - шепнул Илья."
Ребята успокоились и возобновили разговор. Илюша рассказал о том, что случилось на плотине на Варнавицах. Плотина эта считалась нечистым местом, где был похоронен утопленник. Псарь Ермил, возвращаясь пьяный из города, куда он ездил за почтой, увидел барашка на могиле утопленника и решил барашка этою забрать. Лошадь перепугалась и захрипела, когда Ермил подошёл к ней с барашком в руках. По дороге домой барашек всё время смотрел I рмилу н глаза. Начал Ермил "этак по шерсти гладить, говорить: "бяша, бяшаГ А баран-то вдруг как оскалит зубы, да ему тоже: "Бяша, бяша".
Только мальчик закончил свой рассказ, две собаки бросились куда-то с лаем. Ваня с Павлушей побежали за собаками, а через некоторое время вернулись. Оказалось, что собаки что-то почуяли, но это был не волк, и ребята вернулись вместе с собаками к костру.
Илюша, который лучше других знал сельские поверья, сообщил, что в родительскую субботу можно увидеть не только призрак покойника, но и того из живых, кому придёт очередь в этом году умирать. "Стоить только ночью сесть на паперть на церковную да всё на дорогу глядеть. Те и пройдут мимо тебя по дороге, кому, то есть, умирать в том году." В прошлом году баба Ульяна на паперть ходила и видела там мальчика Ивашку Федосеева, который умер весной. А потом Ульяна увидела и себя. Она ещё не умерла, года ещё не прошло, но очень плоха и сильно болеет.
"Вдруг, откуда ни возьмись, белый голубок, - налетел прямо в это отражение (отражение света от костра), пугливо повертелся на одном месте, весь обливаясь горячим блеском, и исчез, звеня крылами.
А что, Павлуша, - промолвил Костя, - неправедная ли это душа летела на небо?
Павел бросил другую горсть сучьев на огонь.
Может быть, - проговорил он наконец.
А скажи, пожалуй, Павлуша, - начал Федя, - что у вас тоже в Шаламове было видать превиденье-то небесное?"
И ребята поговорили о солнечном затмении, когда весь народ перепугался, все ждали, что придёт Тришка (Тришкой крестьяне звали антихриста).
Павел рассказал о случае, когда вся деревня ждала прихода Тришки согласно одному из предвидений. "Смотрят - вдруг от слободки с горы идёт какой-то человек такой мудрёный, голова такая удивительная... Все как крикнут: "Ой, Тришка идёт! ой, Тришка идёт!" - да кто куды!.. А человек-то это шёл наш бочар, Вавило: жбан себе новый купил да на голову пустой жбан и надел."
"Страенный, резкий, болезненный крик раздался вдруг два раза сряду над рекой и, спустя несколько мгновений, повторился уже далее...
Костя вздрогнул. "Что это?"
Это цапля кричит, - спокойно возразил Павел."
Ребята поговорили о леших, о водяных, вспомнили мальчика Васю, который утонул. В это время вернулся Павлуша, который ходил за водой, и сказал, что он слышал голос покойного Васи, а голос этот Павлушу звал. Павлуша отошёл от воды.
Ведь это тебя водяной звал, Павел, - прибавил Федя... - А мы только что о нём, о Васе-то, говорили.
Ах, это примета дурная, - с расстановкой проговорил Илюша.
Ну ничего, пущай! - произнёс Павел решительно и сел опять, - своей судьбы не минуешь."
"Всё зашевелилось, проснулось, запело, зашумело, заговорило. Всюду лучистыми алмазами зарделись крупные капли росы; мне навстречу, чистые и ясные, словно тоже обмытые утренней прохладой, принеслись звуки колокола, и вдруг мимо меня, погоняемый знакомыми мальчиками, промчался отдохнувший табун...
Я, к сожалению, должен прибавить, что в том же году Павла не стало. Он не утонул: он убился, упал с лошади. Жаль, славный был парень!"
Коментарии.
В этом рассказе И. С. Тургенев искренне восхищается русскими мальчиками, показывая их доброту, самостоятельность и детскую наивность. Ребята, несмотря на свой возраст, работают наравне со взрослыми, ведут взрослые беседы, говорят о судьбе, искренне веря, что от неё не уйдёшь. Картины природы в рассказе "Бежин луг" помогают автору передать восхищение русской землёй. Земля эта так же чиста, как и люди, живущие на ней.
История создания рассказа «Бежин луг»
В 1846 году Иван Тургенев все лето и даже часть осени проводил в своем имении в Спасском-Лутовинове, где с удовольствием охотился и совершенно не занимался писательским делом. Но как только он вернулся в Петербург, то узнает прекрасную новость о том, что теперь известный и популярный журнал «Современник» был приобретен Некрасовым и Панаевым, которые сразу же попросили Ивана Сергеевича наполнить один из отделов первого номера.
Известно, что наблюдения Тургеневым в деревне за природой и крестьянами хватило ему, чтобы в течение нескольких лет создавать замечательные произведения. Когда автор читал свое произведение, то один из слушателей, а им был известный критик Белинский, был в таком восторге от всего сборника «Записки охотника», куда входит и рассказ «Бежин луг», что не выдержал и воскликнул, что автор этого произведения:
«Что за мерзавец с тонким вкусом!».
А в 1852 году весь сборник «Записки охотника», куда входил и прекрасный рассказ «Бежин луг», смог уже выйти отдельной книгой. Но после ее публикации цензор В.Львов, пропустивший произведения для печати, был тут же был уволен, а все его коллеги получили письменное предупреждение о том, чтобы цензура более тщательно проверяли все книги и изучали их в целостности.
Повествование «Бежин луг» начинается с того, что рассказчик выходит на охоту и любуется тем, как наступает утро. Уже поздней ночью он, возвращаясь домой, заблудился и выходит на Бежин луг, где горит огромный костер, а возле него сидят в ночном несколько крестьянских ребятишек. Объяснив, кто он, писатель тоже садится к костру.
После этого Иван Тургенев дает прекрасное описание ночи, которая ему очень нравится своей таинственностью и загадочностью. Он описывает и мальчиков, которых он увидел возле огня. Всего их было пять человек. Мальчики голодны, поэтому в котелке варят картофель. Через время автор ложится спать и уже вскоре претворяется, что спит. Это дает мальчикам возможность продолжить разговор. Тема разговора оказывается очень интересной – нечистая сила и все, что с ней может быть связано. Например, рассказ Илюши о домовом, который водится на бумажной фабрике.
Следующий рассказ Кости, который рассказывает случай, произошедший с местным потником, и который сделал из него такого угрюмого типа. Оказалось, что Гаврила повстречался с русалкой, которую полюбил. И снова звучит рассказ Ильи об утопленнике. В этот момент неожиданно с мест срываются собаки и с лаем куда-то мчаться. Но вскоре все снова успокаивается, и опять дальше продолжаются рассказы. Мальчишки рассказываю обо всем: об оборотнях, о волках, а затем темой их беседы становятся и покойники. Интересно, что детей интересуют и природные явления. Они говорят о солнечном затмении и пытаются объяснить его, с божественной точки зрения.
Позже возникает спор между мальчиками о том, какая нечисть водится в их местности. Вспоминают они не только водяного, но и тех людей, которые утонули. Им даже почудился голос Васи, мальчика, который совсем недавно утонул. Следует за этим описание ночи, а затем неба и леса, когда начинает подниматься солнышко. Вскоре рассказчик покидает ребят. А позже он узнает, что Павлуша погибнет, упав с лошади.
Герои тургеневского рассказа «Бежин луг»
В необычном рассказе автор решил использовать домыслы о домовых, леших и даже русалках, которые уже давно стали поэтическими героями народного фольклора. Те рассказы, которые он услышал из уст ребят, он смог использовать ничего не придумывая, а только грамотно изложить на бумагу, сохранив крестьянский колорит. Автор был поражён смелостью и одарённостью детей, которые живут в бедных крестьянских семьях. Поэтому именно детей разных возрастов и решил показать автор в своем рассказе.
Он подробно описывает мальчиков. Их в произведении пять человек:
♦ Федя.
♦ Павлуша.
♦ Илюша.
Прежде всего, знакомство читателя со своими героями автор начинает с того, что детально описывает их внешность, причем рассказывает все до такой мельчайших подробностей. Например, про Федю автор пишет, что на вид ему было около четырнадцати лет, но он был очень худ и казался от этого стройным. Привлекало и лицо ребенка, которое было красивым. И эта красота создавалась за счет его тонких и мелких черт лица. Прекрасны были и его белокурые волосы, которые природа создала так, словно это были настоящие кудри. На его лице всегда была какая-то странная улыбка, то ли веселая, то ли рассеянная. И все это прекрасно гармонировало со светлыми глазами.
Но если Федя был из зажиточной семьи, и он проводил время с крестьянскими детьми ради интереса и развлечения, то Павлуша был полной противоположностью. По описанию волосы его черные всегда были всколоченные. На лице выделились широкие скулы и серые глаза. Само лицо у мальчика было бледное и рябое, а рот от этого казался большим. Но тут же автор, пытаясь оправдать свое такое описание, пишет о характере ребенка, который выглядел прямо, в глазах его виделась мысль и все его разговоры показывали, что он умный мальчик. Но особый интерес представлял его голос, в котором слышалась сила.
Третий крестьянский мальчик – Илюша. Это по описанию был совсем другой тип. Так, лицо не представляло собой ничего интересного: нос с горбинкой, овал лица вытянутый. Он был немного подслеповат, поэтому все время щурился, словно от огня. Выражение лица у мальчика было какое-то заботливое. Казалось, что эта забота доходила уже до какой-то болезни или тупости. Брови у ребенка всегда были сдвинуты, а губы он сильно сжимал и, глядя на них, казалось, что они никогда не шевелились.
Костя, четвертый герой тургеневского рассказа, был непохож на предыдущих мальчиков. На вид ему можно было дать лет десять, не больше. Все его лицо было в веснушках, оно было невелико и очень уж худенькое. Книзу лицо было немного заостренное, словно у белочки. Губы у мальчика были настолько тонкими, что на лице едва их можно было различить. Но особое и странное впечатление придавали ему глаза, которые на его худеньком лице казались непросто большими, а огромными. Глаза у Кости большие и блестящие, они, казалось, хотели сказать то, чего невозможно было выразить словами.
Последний герой, пятый мальчик – Ваня был совсем малыш, лет семь. Подробного описания этого ребенка автор не дает, так как при их встрече он лежал под рогожей, словно спал. Так, тихо и спокойно он слушал рассказы ребят, и лишь только иногда, в самых интересных местах, он выставлял свою голову, и тогда можно было рассмотреть, что волосы у него были русые и кудрявые. Все герои тургеневского очерка «Бежин луг» овеяны грустью, печалью и сочувствием.
Пейзаж в изображении Ивана Тургенева
Необычный и детально описан пейзаж в утренние часы. Начиналось ясное летнее утро, когда пробуждалась земля, и наступал новый день. Такой прекрасный пейзаж необходим для того, чтобы не только подготовить к полному раскрытию темы, но и создать настроение. Многие критики отмечали, что писатель использовал не только цветовые характеристики, а настоящую «трепетную» гамму цветовых оттенков.
Ночь в изображении Ивана Тургенева раскрепощает духовно человека и тогда его начинают уже мучить загадки о том, как создан этот мир. Автор пишет о том, как он сам вглядывался в ночную темноту, которая торжественно и царственно погружала все вокруг. Он увидел звезды, которые на небе бывают только ночью, и они, на удивление автора, текли и мерцали. Такая прекрасная и великолепная ночная темнота положительно действует не только на писателя, дети тоже оказываются под этим очаровательным ночным влиянием и рассказывают невероятные и удивительные истории. Все их сюжеты, конечно же, связаны с миром природы, ее загадками.
С большой нежностью автор показывает богатый духовный мир простых крестьянских детей, которые так тонко чувствуют красоту природы. Автор стремится все сделать для того, чтобы читатель смог не только уважать его маленьких героев, но и обязательно задумался над тем, как потом сложится их судьба. О них автор говорит, как о духовно развитых личностях, которые одарены природой, смелы, эмоциональны, честны, искренни. Но в дальнейшем таким людям будет сложно жить в суровой действительности, так как обладая высокими моральными принципами, они очень требовательны и к себе и к окружающим.
Так в своём рассказе «Бежин луг» Иван Сергеевич смог собрать и показать красоту природы, народа, души. Чудесная история, простая и величественная, где переплелись людские судьбы, которые и сами являются частичкой мироздания - это олицетворение будущего всего русского крестьянства.
Анастасия Обуденкова, Дмитрий Коробов
Есть места, которые описаны в литературных произведениях с такой точностью, что, когда попадаешь туда, кажется, будто оказываешься на страницах книги. «Бежин луг» Тургенева как раз такое место. Тот же холм на изгибе реки, та же зелень луга, не теряющая своего яркого цвета даже в серый и дождливый ноябрь. Даже не верится, что, возможно, именно на этой самой точке и стоял Иван Сергеевич Тургенев, когда размышлял над новым рассказом из цикла «Записки охотника».
Бежин луг находится в Чернском районе Тульской области недалеко от села Тургенево. Сюда писатель приезжал в гости к своему брату Николаю, частенько заходил на бумажную фабрику, где писал свои очерки, любил погулять на природе. Бумажная фабрика теперь превратилась в музей - совсем скоро здесь откроются после ремонта два выставочных зала: зал, посвященный истории рода Тургеневых, и экспозиция по «Запискам охотника».
В России нет ни одного музея охотника! А мы сделаем первый такой музей по литературному произведению. Мы нашли наследников по линии жены брата Николая Сергеевича Тургенева, собрали подлинные портреты из родового тургеневского дома и несколько предметов мебели, - с увлечением делится директор историко-культурного и природного музея-заповедника И.С. Тургенева "Бежин луг" Владимир Зайцев.
Сейчас для туристов разработаны пешие и велосипедные маршруты «Бежин луг - Тургенево - Покровское». В Покровском находится усадьба сестры Льва Николаевича Толстого Марии Николаевны, у которой Тургенев часто бывал. Все объекты маршрута расположены достаточно близко - в 3-5 километрах друг от друга.
Если взять в путешествие «Записки охотника» и на месте прочитать рассказ «Бежин луг», то появляется ощущение, будто попадаешь в произведение, становишься главным героем - места описаны удивительно точно и за столько лет практически ничего не изменилось:
«Я быстро отдернул занесенную ногу и, сквозь едва прозрачный сумрак ночи, увидел далеко под собою огромную равнину. Широкая река огибала ее уходящим от меня полукругом; стальные отблески воды, изредка и смутно мерцая, обозначали ее теченье. Холм, на котором я находился, спускался вдруг почти отвесным обрывом; его громадные очертания отделялись, чернея, от синеватой воздушной пустоты, и прямо подо мною, в углу, образованном тем обрывом и равниной, возле реки, которая в этом месте стояла неподвижным, темным зеркалом, под самой кручью холма, красным пламенем горели и дымились друг подле дружки два огонька».
Не хватает только этих огоньков и собравшихся возле них мальчишек, героев рассказа «Бежин луг». Хотя один раз в году со страниц произведения оживает не только природа, но и герои. С 1983 года каждую последнюю субботу июня на Бежином лугу проходит большой литературно-песенный праздник «Тургеневское лето», где ночью перед зрителями разыгрываются известные сюжеты из рассказов Ивана Сергеевича, все это сопровождается песнями и выступлениями фольклорных коллективов. Здесь не нужны декорации и занавесы - участником действия становится сама природа.
В Чернском районе Тульской области есть не только литературные маршруты. Если, например, приехать в Чернь на поезде, то знакомство с достопримечательностями начинается прямо со станции. На одном из железнодорожных путей на вечную стоянку поставлен бронепоезд - символ памяти о героях, погибших в Великой Отечественной войне. В мае 1942 года один из таких бронепоездов сыграл решающую роль в сражении на станции Чернь, отразил атаку вражеской авиации. В память об этих событиях здесь и решили установить прототип бронепоезда.
Иван Сергеевич Тургенев
БЕЖИН ЛУГ
Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго. С самого раннего утра небо ясно; утренняя заря не пылает пожаром: она разливается кротким румянцем. Солнце - не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное - мирно всплывает под узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится а лиловый ее туман. Верхний, тонкий край растянутого облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску кованого серебра… Но вот опять хлынули играющие лучи, - и весело и величава, словно взлетая, поднимается могучее светило. Около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков, золотисто-серых, с нежными белыми краями. Подобно островам, разбросанным по бесконечно разлившейся реке, обтекающей их глубоко прозрачными рукавами ровной синевы, они почти не трогаются с места; далее, к небосклону, они сдвигаются, теснятся, синевы между ними уже не видать; но сами они так же лазурны, как небо: они все насквозь проникнуты светом и теплотой. Цвет небосклона, легкий, бледно-лиловый, не изменяется во весь день и кругом одинаков; нигде не темнеет, не густеет гроза; разве кое-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы: то сеется едва заметный дождь. К вечеру эти облака исчезают; последние из них, черноватые и неопределенные, как дым, ложатся розовыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, затеплится на нем вечерняя звезда. В такие дни краски все смягчены; светлы, но не ярки; на всем лежит печать какой-то трогательной кротости. В такие дни жар бывает иногда весьма силен, иногда даже «парит» по скатам полей; но ветер разгоняет, раздвигает накопившийся зной, и вихри-круговороты - несомненный признак постоянной погоды - высокими белыми столбами гуляют по дорогам через пашню. В сухом и чистом воздухе пахнет полынью, сжатой рожью, гречихой; даже за час до ночи вы не чувствуете сырости. Подобной погоды желает земледелец для уборки хлеба…
В такой точно день охотился я однажды за тетеревами в Чернском уезде, Тульской губернии. Я нашел и настрелял довольно много дичи; наполненный ягдташ немилосердно резал мне плечо; но уже вечерняя заря погасала, и в воздухе, еще светлом, хотя не озаренном более лучами закатившегося солнца, начинали густеть и разливаться холодные тени, когда я решился наконец вернуться к себе домой. Быстрыми шагами прошел я длинную «площадь» кустов, взобрался на холм и, вместо ожиданной знакомой равнины с дубовым леском направо и низенькой белой церковью в отдалении, увидал совершенно другие, мне не известные места. У ног моих тянулась узкая долина; прямо, напротив, крутой стеной возвышался частый осинник. Я остановился в недоумении, оглянулся… «Эге! - подумал я, - да это я совсем не туда попал: я слишком забрал вправо», - и, сам дивясь своей ошибке, проворно спустился с холма. Меня тотчас охватила неприятная, неподвижная сырость, точно я вошел в погреб; густая высокая трава на дне долины, вся мокрая, белела ровной скатертью; ходить по ней было как-то жутко. Я поскорей выкарабкался на другую сторону и пошел, забирая влево, вдоль осинника. Летучие мыши уже носились над его заснувшими верхушками, таинственно кружась и дрожа на смутно-ясном небе; резво и прямо пролетел в вышине запоздалый ястребок, спеша в свое гнездо. «Вот как только я выйду на тог угол, - думал я про себя, - тут сейчас и будет дорога, а с версту крюку я дал!»
Я добрался наконец до угла леса, но там не было никакой дороги: какие-то некошеные, низкие кусты широко расстилались передо мною, а за ними, далеко-далеко, виднелось пустынное поле. Я опять остановился. «Что за притча?.. Да где же я?» Я стал припоминать, как и куда ходил в течение дня… «Э! да это Парахинские кусты! - воскликнул я наконец, - точно! вон это, должно быть, Синдеевская роща… Да как же это я сюда зашел? Так далеко?.. Странно»! Теперь опять нужно вправо взять».
Я пошел вправо, через кусты. Между тем ночь приближалась и росла, как грозовая туча; казалось, вместе с вечерними парами отовсюду поднималась и даже с вышины лилась темнота. Мне попалась какая-то неторная, заросшая дорожка; я отправился по ней, внимательно поглядывая вперед. Все кругом быстро чернело и утихало, - одни перепела изредка кричали. Небольшая ночная птица, неслышно и низко мчавшаяся на своих мягких крыльях, почти наткнулась на меня и пугливо нырнула в сторону. Я вышел на опушку кустов и побрел по полю межой. Уже я с трудом различал отдаленные предметы; поле неясно белело вокруг; за ним, с каждым мгновением надвигаясь, громадными клубами вздымался угрюмый мрак. Глухо отдавались мои шаги в застывающем воздухе. Побледневшее небо стало опять синеть - но то уже была синева ночи. Звездочки замелькали, зашевелились на нем.
Что я было принял за рощу, оказалось темным и круглым бугром. «Да где же это я?» - повторил я опять вслух, остановился в третий раз и вопросительно посмотрел на свою английскую желто-пегую собаку Дианку, решительно умнейшую изо всех четвероногих тварей. Но умнейшая из четвероногих тварей только повиляла хвостиком, уныло моргнула усталыми глазками и не подала мне никакого дельного совета. Мне стало совестно перед ней, и я отчаянно устремился вперед, словно вдруг догадался, куда следовало идти, обогнул бугор и очутился в неглубокой, кругом распаханной лощине. Странное чувство тотчас овладело мной. Лощина эта имела вид почти правильного котла с пологими боками; на дне ее торчало стоймя несколько больших, белых камней, - казалось, они сползлись туда для тайного совещания, - и до того в ней было немо и глухо, так плоско, так уныло висело над нею небо, что сердце у меня сжалось. Какой-то зверок слабо и жалобно пискнул между камней. Я поспешил выбраться назад на бугор. До сих пор я все еще не терял надежды сыскать дорогу домой; но тут я окончательно удостоверился в том, что заблудился совершенно, и, уже нисколько не стараясь узнавать окрестные места, почти совсем потонувшие во мгле, пошел себе прямо, по звездам - наудалую… Около получаса шел я так, с трудом переставляя ноги. Казалось, отроду не бывал я в таких пустых местах: нигде не мерцал огонек, не слышалось никакого звука. Один пологий холм сменялся другим, поля бесконечно тянулись за полями, кусты словно вставали вдруг из земли перед самым моим носом. Я все шел и уже собирался было прилечь где-нибудь до утра, как вдруг очутился над страшной бездной.
